Феклушу определили трудиться на кухню. Каждый день сестра-келарь выдавала сёстрам разные поручения-послушания. Сегодня в послушание послушницы Фёклы входило принести воду из источника, расположенного неподалёку от монастыря. Вместе с ней отправилась сестра Ольга - молоденькая круглолицая девушка, которая жила вместе с Феклушей в одной келье.
Идти было недалеко, и сёстры быстро добрались до источника. Чуть поодаль от тропинки, ведущей сюда от ворот монастыря, виднелась небольшая яма. На поверхности она чернела пустотой - вода ушла глубоко под землю. Чтобы набрать воду, одна из сестёр должна была лечь на оледеневшую землю и зачерпывать кружкой, привязанной верёвкой к большому камню, а другая придерживать ведро, которое плохо держалось на бугристой поверхности льда. Было холодно и неуютно, и Феклуша боялась соскользнуть и упасть вниз. Наконец, набрав полные вёдра, две послушницы собрались в обратный путь. Но, не пройдя и нескольких шагов, Феклуша споткнулась об оледеневшую корягу. Вёдра выскользнули из рук, и послушница оказалась лежащей на льду в луже холодной воды.
- Вот и произошло, - только и подумала Феклуша. С утра её одолевали недобрые предчувствия.
Холод пронзил тело, мокрая ряса прилипла к ногам, и вода струйками стекала вниз. Феклуше хотелось выть от досады. Другой одежды у неё не было. Тулуп, пожертвованный ей настоятельницей, тоже промок и испачкался. Согреться было негде. В сыром подвале при трапезной, где проходило послушание сестёр, вряд ли это получится. Сестра Ольга с жалостью смотрела на Феклушу.
- Бедная сестра Фёкла, как тебе не повезло! - растерянно бормотала она.
Но делать было нечего. Вновь набрав воду, сестры направились в монастырь.
Это маленькое происшествие всколыхнуло в Феклуше бурю эмоций.
- Как можно тут жить, как? - думала она, ступая по бугристой оледеневшей поверхности дороги. Волна отвращения к окружающему, такому чуждому ей, миру подкатила к сердцу.
- Даже если бы у меня были сухие вещи, наверняка не благословили бы переодеться. Работай да молись - не разговаривай, не жалуйся! А может быть, - продолжала размышлять Феклуша,- это я такая горемычная? Ведь живут тут люди, Господа хвалят, по-своему радуются, даже хотят попасть в монастырь. А я? Вся мирская насквозь. Чужая я здесь, и всё мне здесь чуждо. Вот и Ольга. Идёт со мной рядом, а словно за тысячи вёрст. И некуда идти! Некуда! Остаётся только ждать...