Поначалу, Вера сохраняла спокойствие, глядя в потухший костёр, на играющие в сумерках угли. Но с приближением ночи, она начала волноваться. Баюн выбрался из шалашика, который ему соорудила ведунья, улёгся у её ног и завёл свою песню-урчание.
- Чего тебе не спится? - спросила она, погладив его по голове.
- У нас с тобой причина одна, цели разные... - муркнул кот.
- Нашёл время загадки загадывать... Мне сейчас не до этого, а ты - ни слова в простоте!
- Да какие загадки! Мы оба ждём. Только ты любимого, а я охоту.
- Какую ещё охоту?
- Ты от горя совсем чутьё потеряла? Ты не чувствуешь - враг рядом?!
Вера стала озираться по сторонам, но признаков не нашла.
- Ну чего ты головой вертишь? Рядом - это не в соседнем дупле... - кот явно издевался.
- Ты, я гляжу, на поправку пошёл? Шутить изволишь?
- Я просто хотел сказать, что Антипка уже из своей норы выбрался...
- Баюнок, миленький, мне не справиться с ним в одиночку. - Верушка почувствовала себя беззащитной, как когда-то в детстве, ещё до появления в её жизни кота.
- А тебе и не надо...
Вера хотела возмутиться, но не успела. Где-то в темноте послышался хруст веток под чьими-то ногами. Девушка напряглась. Ветви разошлись и на освещённое становище вышел леший и приветливо улыбнулся.
- Дед Леонтий! - Ведунья была рада видеть старого друга. А из избушки, заслышав знакомый голос приковыляла седая сова.
- Здравствуй. матушка! Низкий тебе поклон от кикиморы. Она не смогла сегодня отлучиться. Через меня, значит, тебе привет шлёт.
Они уселись на бревно у догоревшего костра. Старик пошевелил угли своей клюкой и костёр взвился пламенем. Покончив с церемониями, Леонтий перешёл к главному:
- Ты, дочка, ни чему не удивляйся. Меня Панкрат к тебе послал. Ему тут, вишь, дело одно надо закончить. А меня, значит, к тебе отрядили. Всем дело нашлось...
- Так что там за дело?
- Антипка шалит... Это-ли не дело?
- Дед, ты чего-то недоговариваешь... - Вера смотрела подозрительно.
- Этот Змей Палестинский ужо столько наворотил, что на него охота объявлена даже своими. Им, вишь, война со светлыми ни к чему... Так что, нонича будет дело!
- А чего меня не позвали?
- Тебе теперя надо о будущем позаботиться... Боги решили подправить нарушенное равновесие...
- Ты это о чём?
- Увидишь... - уклонился от прямого ответа леший.
Сова жалобным криком напомнила о себе. Леонтий протянул к ней руку и она забралась на его ладонь.
- Эко тебя раскарячило! - Леший провёл по седым перьям. Он посадил друга на свои колени и, скрыв его за длинными, оборванными рукавами своей хламиды, принялся что-то нашёптывать. Затем он достал из котомки пузырёк фиолетового стекла и обрызгал птицу. Крыло и лапа мгновенно выправились, а вот окрас так и остался прежним.
- Да, брат, лихо тебя потрепало! - сочувственно произнёс Леонтий.
Сова бодро встрепенулась, расправила крылья и весело вскрикнула, оглашая своим голосом сонные лапы вековых сосен. Взмахнув крыльями, птица сделала круг над становищем и очень ловко приземлилась перед Верой и старым другом. Довольно пощёлкав клювом, сова обернулась домовым.
- Ну чего так долго тянул-то?
- Эт, я так понимаю, слова благодарности?
- Нет. Покорнейше, конечно, благодарю! Но! Чего тянул-то?
Дед Леонтий прокашлялся и ответил:
- Чтоб ты не особо суетился...
- Да если б ты поспешил, то многое пошло бы не так... Я ждал тебя до последнего... - накинулся с упрёками Тимофей, но леший его перебил:
- Да не мог я! У нас у самих беда стряслась! Вона, кикимора теперь пытается мало-мальски последствия устранить. Антипка, гнида казематная, столько наворотил! Лес стонет. Огненным кольцом всё живое обложил, а сам к вам, в деревеньку отправился. Так что, зря ты на нас грешишь... - Леонтий поник головой.
Сказки Тимофея Савича
Глава 40
Продолжение
Веренея
Рудана