Старый маяк на островке посреди бушующего океана. Ночь. Смотритель борется со стихией и одиночеством и в конце концов сходит с ума от страшных тайн, которые ему довелось хранить. Маяки кажутся ужасно романтичными и в то же время пугают, будто это самое подходящее место для триллера. А уж если маяк заброшенный…
В 1939 году, когда южная часть Сахалина принадлежала Японии, на мысе Анива (или Нака-Сиретоко-мисаки, как его называли японцы) появился маяк. Строить его было трудно и опасно, обслуживать — тоже. В начале 90-х его перевели на автоматический режим работы от солнечных батарей, немногочисленный персонал разъехался, и маяк начал постепенно разрушаться. Ходят слухи о возможной реконструкции, но пока он так и стоит — забытый мрачный идол посреди неспокойного моря.
Старый маяк на островке посреди бушующего океана. Ночь. Смотритель борется со стихией и одиночеством и в конце концов сходит с ума от страшных тайн, которые ему довелось хранить. Маяки кажутся ужасно романтичными и в то же время пугают, будто это самое подходящее место для триллера. А уж если маяк заброшенный…
В 1939 году, когда южная часть Сахалина принадлежала Японии, на мысе Анива (или Нака-Сиретоко-мисаки, как его называли японцы) появился маяк. Строить его было трудно и опасно, обслуживать — тоже. В начале 90-х его перевели на автоматический режим работы от солнечных батарей, немногочисленный персонал разъехался, и маяк начал постепенно разрушаться. Ходят слухи о возможной реконструкции, но пока он так и стоит — забытый мрачный идол посреди неспокойного моря.
