Ни в одном древнем обществе жизнь не была безопасной. Люди постоянно жили с ощущением близкой смерти, но и с надеждой на будущее возрождение там, куда уходят их предки. Поэтому так страшила гибель на чужбине, ведь она лишала возможности быть погребенным на родовом кладбище, а значит — вырывала умершего из рода. И тогда оставшиеся в живых члены семьи сооружали кенотаф.
Слово «кенотаф» состоит из двух греческих слов «кенос» — пустой и «тафос» — захоронение. В отличие от обычных могил кенотафы никогда не содержат тела покойного. Это символический памятник, лишь обозначающий присутствие на отчей земле того, чьи останки по разным причинам оказались вдали от нее.
Доказать, что исследованное захоронение именно кенотаф – серьезная проблема для археолога, ведь могила могла оказаться пустой по разным причинам, например, в результате ограбления или полного истлевания костяка. Поэтому в интерпретации этой детали погребального обряда всегда остается доля сомнения, но крайне редко удается обнаружить кенотафы без вероятности ошибки.
Летом 2015 г. Средневековая Северокавказская археологическая экспедиция ГИМ исследовала могильник Сынчыкъла-1 в Карачаево-Черкесии. Могильник принадлежал горным племенам Кавказа эпохи Великого переселения народов, живших бок об бок с аланами.
Погребение 8 представляло собой каменный ящик, сложенный из четырех массивных тесаных плит. Под массивным каменным перекрытием хаотично лежали кости жеребенка и баранов – остатки напутственной пищи или погребального пира, а ниже…
Ниже не было ничего. Только мокрая серая глина. Неужели столь сложную и трудоемкую конструкцию создали исключительно ради хранения остатков тризны? Но после снятия стерильной прослойки на дне каменного ящика обнажилась толстая угольная подсыпка. А на ней лежали украшения.
Поясная и две обувные пряжки, две бронзовые и одна серебряная фибула, а также две сердоликовые вставки в несохранившуюся брошь. Все предметы соответствовали их расположению на человеческом теле, однако никаких следов костей человека в погребении обнаружено не было. Плотный слой прекрасно сохранившихся костей животных позволяет уверенно отбросить мысль о том, что человеческий скелет истлел или погребение было разграблено.
Таким образом, погребение 8 некрополя Сынчыкъла-1 было кенотафом. По каким-то причинам соплеменники не смогли похоронить тело умершую (судя по набору погребального инвентаря, это была женщина) и вместо нее положили на засыпанное углями дно могилы плащ, пояс и обувь, после чего бросили в каменный ящик остатки тризны. Насколько такой обряд был распространен пока сказать сложно. Во всяком случае, до сих пор он среди могильников Верхнего Прикубанья не прослежен.
Наиболее интересным предметом из обнаруженных в этом археологическом комплексе оказалась поясная пряжка. Она довольно типична для эпохи Великого переселения народов, а именно для V в., когда в моду входят так называемые «хоботковые» пряжки, т. е. застежки с язычками, сильно загнутыми за рамку. Образцами для изготовления таких пряжек служили предметы, изготовленные в римских императорских мастерских из драгоценных металлов и инкрустированные гранатами. На них, как, например, на пряжке из Керчи, четко видно изображение дракона на язычке. Этот образ был чрезвычайно популярен в варварской среде, но, разумеется, далеко не все ювелиры могли изготовить высокохудожественную вещь, а далеко не все покупатели могли позволить себе такое изделие. Так появились пряжки с геометрическим орнаментом, подражающим более реалистичной композиции престижных изделий. К таким застежкам относится и пряжка из Сынчыкъла-1. Сходство с образом дракона дополнено пластинчатой обоймой, на которую нанесен пунсонный орнамент, напоминающий чешую. Так что, примитивизм в искусстве появился задолго до Анри Руссо.
Авторы — Анна Кадиева, Наталья Соломатина (зав. мастерской реставрации органических металлов ОНР ГИМ
https://blog.mediashm.ru/?p=4123