Айн Рэнд – это целый феномен. Она вызывает обычно целую бурю чувств, как положительных, так и негативных. Даже самые ярые противники её творчества, те, кто обвиняют её в аморальности (ну, обвиняют – тут никто не поспорит, да, аморально, тут дело в том, как к этому отнестись - хотя, извините, это Разумный Эгоизм), в отсутствии стиля (тут, кстати, тоже не поспоришь, но об этом позже) и просто переходят на личные оскорбления – дескать Алиса Розенбаум (Айн Рэнд - псевдоним, потому что печтаная машинка - "рэнд") устроила разврат в своем «Коллективе» - иронично обозванной ею же группе её обожателей и расписала в своем плохо написанном романе какую-то сказочную утопию, которую надо просто перерасти и выбросить – как в «Футураме» в канализацию.
Так вот даже такие саркастичные и непримиримые противники признают – её роман обладает мощным воодушевляющим эффектом, которому поддаются буквально все. 90% читавших испытали его на себе. Как и я!
Значит, можно смело утверждать, что я и делаю, что роман обладает некой психологической силой воздействия на сознание. Как наркотик. Я бы хотела сравнить его в этой работе со «стишками» из недавно написанного романа Алексея Сальникова «Опосредованно» об альтернативной России, где «стишками» загоняются как героином и испытывают потом от них «приход». Извините за такую лексику, но, используя терминологию Сальникова, я испытала «приход» после прочтения «Атлант расправил плечи», я нашла «стишки» в её совершенно лишенной ритма и рифмы прозе.
В своей статье я хочу подобраться к секрету такого мощного воздействия её романа на читателя. Я хочу объяснить себе и вам, как действуют её «стишки».
Собственно говоря, в названии моей статьи уже содержится спойлер – вернее, вывод, который я сделаю в конце. Но вас интересует, наверное, как я к этому пришла, так же, как и меня интересует, что кроется за внешним великолепием и силой эффекта романа. Айн Рэнд писала о том, что всё должно быть продуктивно, результативно и осмысленно. Мне верится, что то же самое она думала и об эффекте, производимом её творчеством на читателя – не просто абстрактное воодушевление, а призыв к действию. Согласно её же философии, её роман можно воспринять как некое орудие, которое умный человек может, а главное, должен применить. Это механизм, завод, железная дорога, ведущая к прогрессу, и мы не должны уподобляться отрицательным персонажам романа – нам надо искать новые идеи, а потом претворять эти идеи в жизнь. В данном случае, мою идею. Которую я сейчас озвучу наиболее четко: я считаю, что роман Айн Рэнд «Атлант расправил плечи» - это не просто «капиталистическая брошюрка», и даже не просто «книга, имеющая на многих американцев второе по силе после Библии влияние», нет, это нечто бОльшее, что-то сродни тому удивительному двигателю, который открыл Джон Галт, – двигатель воодушевляющего воздействия, который мы могли бы как-то выделить – (как? Я попытаюсь прийти к этому в моей статье) и использовать.
Кажется, я слышу в своем голосе отзвуки тех страшных башен из «Обитаемого острова» Стругацких, которые дурачили народ своим воздействием на психику, но мы говорим об аморальном произведении Айн Рэнд, о прогрессе во имя прогресса, поэтому я отмахнусь от этих отзвуков и продолжу.
Итак, мы говорим о механизме воздействия романа Айн Рэнд. Я уже упомянула, что ему подвержены, как её фанаты, так и хэйтеры. Кроме того, дело не в стиле, ибо часто писатели берут именно стилем, как Набоков – красотами слога или Салман Рушди – взрывом красок и нанизыванием деталей одной за другой. Айн Рэнд лишена какого-либо стиля, с тем же успехом можно искать стиль в политических памфлетах или экономических статьях. Сила эффекта кроется не в её умении связывать слова друг с другом. Снова вспоминаются «стишки» Сальникова – автор описал их секрет, как что-то, что позволяло выхватить из общей картины мира какие-то мелкие детали и особенно их прочувствовать. Их стиль был скорее на каком-то внутреннем ощущении – ниспадающий, восходящий – внешне это не отражалось. Но, может, у Айн Рэнд рифмовались персонажи? Их ритмы совпадали, дышали жизнью, мы могли себя с ними проассоциировать и тем самым создавался этот удивительный эффект? Снова мимо. Её персонажи абсолютно неживые, друг на друга похожие, все положительные – голубоглазые стройные красавцы, все отрицательные – с нездоровым цветом кожи и плохими зубами. Мы слишком далеки от первых и слишком презираем вторых.
И тут! – как мне кажется, мы натолкнулись на частичку секрета её рецепта. Вот эти переходы от восхищения поистине Атлантами, полубогами до отвращения и презрения к этим полуживотным, серости, бездарности. На протяжении 1560 страниц в моем издании нас качает на этих эмоциональных качелях самых основных эмоций снизу доверху – между крайностей – и это, да еще на такой протяженности – расшатывает нашу устойчивость. Тут уже становится неважно, кто читатель, впечатлительная школьница, эмоционально ограниченный циничный студент, неважно – бесконечные перепады от ничем не нарушенной чистоты до самой мерзкой грязи расшатают и укатают кого угодно. Подготовят читателя к стадии второй. Именно в этом фишка её таких безжизненных идеальных персонажей – с их помощью автор нас поднимает на выси абсолюта и бросает в пропасть тьмы. И опять, и снова. Будь Дэгни Таггарт обычной, сильной, смелой, но обычной девушкой, с которой мы могли бы себя проассоциировать – эффект не был бы так силен.
При этом не поймите меня неправильно – каждый пытается проассоциировать себя с Дэгни Таггарт или Хэнком Реарденом. Почти любой увлекающийся и что-то мыслящий человек, увидев два варианта людей, предлагаемых Айн Рэнд, немедленно причислит себя к атлантам. Но при этом будет осознавать, что до полноты их образа ему далеко. Возникнет стыд перед самим собой и из него родится стремление дотянуться. Всё это буйство чувств на руку грядущему эффекту воодушевления, и тогда начинается следующая его стадия. То есть стадия первая - эмоциональные качели, перемежающиеся со стыдом и стремлением.
Стадия вторая. Идейная. Идея с начинкой из идеи. Здесь всё просто, это уже известный механизм – берется эпатажная идея, от которой читатели раскроют рты – например, незабвенное «альтруизм – это плохо». В начинку этой большой поражающей сознание идеи вкладывается нечто поспокойнее, например, «правительство не должно вмешиваться в бизнес». И читатель глотает обе идеи. Вернее, их принимает его уже до этого расшатанная резкими переходами психика.
Конечно, этот механизм нельзя cntrl c, cntrl v – но тем не менее, я уверена, что им можно овладеть в той или иной мере и наполнить им публицистические статьи или личные подвиги в виде романов. Также, мне видится дивный новый мир, где таким эффектом – логично выстроенным, этим оружием Айн Рэнд, обладают политические речи, желательно, конечно, правильной стороны.
И апогей – отрывок романа - список погибших, потому что, собственно, они противоречили теории Айн Рэнд. Это она, конечно, хватила. Прямо скажем, перегнула. Но я её все равно просто обожаю.
А вы?