Так это правда, мои люди меня не обманывали? Хан за последние недели вымахал так, что уже почти ростом с меня, несмотря на то, что ему около четырёх месяцев, а мне почти два года уже, между прочим. Наташа смеётся и обещает, что когда он станет чуть покрупнее, они с Виталиком купят нам обоим шлейки, чтобы мы могли гулять во дворе.
Что? Он будет расти ещё? Я в шоке.
Наши люди теперь уходят на работу вместе, а нам с Ханом целыми днями нужно сидеть дома. Хорошо хоть теперь шкафы есть с удобными полками. Нет, коробки − тоже хорошо, но на них лежать жестковато, а вот бегать в самый раз.
На днях мы с мелким возились, укладываясь на полках поудобнее. Надо всё-таки объяснить Наташе и Виталику, что для нас не нужно столько мягких подстилок. Они их почему-то называют одеждой. Постоянно приходится сбрасывать лишнее.
В этот раз Хан, бегая по ящикам, заметил в одном из них клубки. Он их принял за мячики, которые люди почему-то от него спрятали и с энтузиазмом стал его расковыривать.
В принципе, я знаю, с каким трепетом Наташа относится к вязанию и лишний раз стараюсь его не трогать, но предупреждать мелкого не стала. Навалилась какая-то детская обида.
Наконец Хану удалось выцарапать клубок и он с гордостью предъявил его мне.
− Лея, смотри, какой мячик, поиграем?
− Это не мячик , а клубок, − уточнила я. − Знаешь, давай. Наши люди сами виноваты, не надо нас одних оставлять.
Хан ничего не понял, посмотрел на меня чистыми как небо глазами и повторил:
− Играем?
Я спрыгнула со своего ящика:
− Давай, пасуй мне.
− Лови.
− Ага, бью в угол.
− Поймал, держи.
− Нна, тебе… ну что ж ты. Он под тумбочку укатился.
− Сейчас вытащу, − мелкий с пыхтением полез доставать клубок.
В общем, к Наташиному приходу на полу лежало макраме. Можно я тут не буду воспроизводить её слова? Всё же канал, может быть, и дети читают. Виталик, прийдя после неё, честно до того, как идти спать, распутывал кошачьи плетения.
− Что же вы наделали, дети кошачьи, − приговаривал он.
«Интересно, как он узнал, что я тоже участвовала. Но обидно, я-то ведь уже не котёнок. Ладно, переживу, а потом мы с Ханом придумаем что-то ещё».