Выражение "Пиррова победа" должна быть знакома каждому со школьной скамьи. По крайне мере, в советских учебниках истории античности деятельности Пирра уделялось полторы страницы. Однако, совсем не уделялось место для разбора парадоксальной ситуации – Пирр не проиграл ни одного сражения, но проиграл войну. В действительности, для рядового школьника и среднестатистического человека вряд ли интересна причина такого "парадокса", и те самые полторы страницы Пирру уделены то ли из дани уважения к величайшему полководцу античности (второму после Александра, по мнению Ганнибала), то ли с целью эрудиции советского населения в отношении выражения "Пиррова победа". Как бы там ни было, в действительности, явление Пирровой авантюры и поставленного вопроса в военной научной мысли не есть что то парадоксальное, ибо известно еще с "искусства войны" – победа в войне достигается на этапе планирования (победитель сначала выигрывает, а потом вступает в бой, проигравший же сначала вступает в бой и лишь после ищет победу).
Подготовка и планирование кампании
Начало третьего века до н.э.
Военная слава наследников греческих полководцев воплотилась в Пирре, царе Эпирском. Он уже успел проявить себя в войнах диадохов и на полном серьезе претендовал на Македонский трон, подкрепляя свои родственные связи с самим Александром полководческим гением. Однако, противостоять напрямую могущественному Македонскому царству маленькому Эпирскому государству было еще опасно. Пирр искал союзников и наращивал тыл. Ему удаётся обрести поддержку в лице Египта Птолемеев в будущей борьбе за власть над Балканами, и в этот самый момент о помощи его просят греческие города Великой Греции – юг итальянского сапога. Римское оружие еще не успело к этому времени обрести грозную славу по всему миру, и экспансия римлян на свободные греческие города Италии рассматривались греками и Пирром лично не более чем переменными успехами варваров, которых будет не сложно усмирить при должной подготовке. Поэтому Пирр не смог отказаться от такого подарку судьбы – помощь итальянским грекам против очередных варваров минимум сулила нового союзника в Италии, а максимум и новые территориальные расширения, что уравняло бы шансы в войне с Македонией.
Пирр был уже опытным полководцем, и поэтому к кампании он подготовился основательно. Подготовив для похода 2/3 всей своей армии и мобилизовав население, за короткие сроки Пирр создал сильнейший греческий флот и второй по численности в Средиземноморье после карфагенского. Кроме того, ему удалось выторговать у Египта до 15 тыс. наемников для грядущей войны, и собрать пожертвований со всего эллинистического мира на три десятка боевых слонов и тысячи наемников с других концов света. В целом же, не менее, чем на треть, армия Пирра была наемной, либо союзнической помощью эллинистического мира. Есть разные мнения, почему другие эллинистические предводители, в том числе и Македонский, так охотно спонсировали кампанию Пирра: от представлений о том, что греческий мир был возмущен и обеспокоен римской экспансией на свободные греческие города, до более прозаических – попытки избавится и отправить куда подальше гиперактивного царька, возомнившего себя новым Александром и обладающего хорошими полководческими навыками. Как бы то ни было, Пирр подготовился к войне: собрал флот, собрал армию, договорился с городами Великой Греции о координированных действиях в грядущем противостоянии и добился для себя особых полномочий. И если с подготовкой к войне у Пирра все было в полном порядке, то вот с планами военных действий он сильно просчитался – собственно потому то и проиграл, не проиграв ни одной битвы.
Надо понимать, что в начале III века, римляне только выходили на арену противоборств сильных мира. Это была молодая амбициозная республика, которой еще только предстояло сказать о себе, это была не более чем очередная усиливающаяся сила на театре бесконечных итальянский войн. Более того, римляне не воспринимались как ровня эллинам и, как и все народности, не говорящие на греческом, воспринимались как очередные варвары, близкие, в силу географического положения, к греческой культуре. Отсюда, с одной стороны, чудовищная недооценка возможностей римского оружия, а с другой – римского характера. Вряд ли в планы Пирра входило завоевание Рима и центральной и северной Италии – по крайней мере, это видно из его действий после главных побед. Скорее всего, Пирр, как и вся греческая стратегическая мысль того времени, предполагал, что сможет надолго отбить всякое желание римлян сунуться еще раз в Великую Грецию после ряда сильнейших пощечин на поле боя (варвары как никак) . Собственно, это и была основная цель кампании – не покорить римлян, а втянуть Великую Грецию в сферу своего влияния. Кроме того, были сильно недооценены римские человеческие ресурсы. Пирр собирал армию со всего эллинистического мира и не без помощи этого самого мира, напротив – молодая римская республика продемонстрировала высокую выносливость в войне на истощение, мобилизуя все новые и новые легионы после очередных поражений. Впоследствии с такой же проблемой столкнется и Ганнибал в Италии. Борьба Пирра против римлян обернулась борьбой с ветряными мельницами – сколько не борись, пока дует ветер, все равно зерна сотрутся в муку. А в качестве ветра – неудержимые римские амбиции. Итак, Пирр, возможно, не планировал войну на истощение, не планировал завоевывать сам Рим – в его планы входили лишь оглушительные победы над врагом и стойкий мир на выгодных ему условиях.
Ход кампании
Кампания Пирра с самого начала пошла не по плану – его могучий флот попал в шторм, в том числе и корабль, на котором плыл сам Пирр, пошел ко дну. Но наш рыжий герой смог выбраться на берег, найти и собрать остатки своего войска. Насколько силён был ущерб от шторма для его армии – неизвестно, в любом случае, часть потерь Пирр планировал возместить рекрутами греческих городов, и в частности – Тарента. И здесь Пирр столкнулся с новой проблемой: как оказалось, жители Тарента, да и других полисов тоже, изнежились и погрязли в гедонизме – неохотно шли воевать под начало Пирра, – они ожидали, что Пирр со своим войском обеспечит им безопасность без их участия. Да и множественные полномочия, обещанные Пирру, не были предоставлены. В такой ситуации Пирру пришлось проявить тиранический характер, из-за чего он был объявлен ... тираном. Население уже было не так благосклонно к нему настроено и желало не столько победы Пирра, сколько того, что оба соперничающих государства доведут друг друга до истощения. По крайней мере, в дальнейшем Пирр явно почувствовал отсутствие полной поддержки со стороны городов Великой Греции, которая, как правило,держалась не столько на авторитете и харизме, сколько на деспотии Пирра, что стало причиной посреди кампании, пока римляне вылизывали раны после нанесенных им поражений в битвах Гераклее в 280 г до Н.Э. (считается, что римская армия по численности превосходила пирровскую почти в два раза) и при Аускуле в 279 г до Н.Э. (именно здесь Пирр одержал пиррову победу) ввязаться в новую авантюру, на этот раз с Карфагеном, в надежде получить впоследствии поддержку от Сиракуз и других греческих городов Сицилии.
Есть мнение, что не клюнь Пирр на аналогичное предложение от Сиракуз (помощь против Карфагена в обмен на благосклонность города) и не дай возможность Риму оправиться после первых поражений, Пирр мог бы закончить историю Рима. Аналогичные размышления впоследствии будут в отношении Ганнибала, который не рискнул идти на Рим сразу после победы при Каннах. И в том и в этом случае многим кажутся подобные измышления преувеличением. Надо помнить, что и Пирр и Ганнибал сами запросили мира/перемирия – что говорит о том, что они оба либо в корне не понимали с кем воюют и для чего, либо находились в более плачевной ситуации, чем может показаться со стороны нам. Как бы там ни было – Пирр отправился на Сицилию, одержал там ряд новых побед, но добиться желаемого от Сиракуз не удалось: формально он стал полновластным властителем Сицилии, построил даже новый флот, однако его власти в южной Италии снова стали угрожать римляне и стоило Пирру отплыть, как весь остров свергнул сторонников Пирра, отчасти из-за своего характера (как ни странно, там он тоже был объявлен тираном), отчасти потому, что Сиракузы не очень стремились выполнять свою часть сделки изначально. Тем не менее, Пирр возвращается в Великую Грецию, от его былой армии осталось небольшое ядро ветеранов и большую её часть составляли собранные наемники (на этот раз из Сицилии). К этому времени римляне собрали новые легионы и завладели большинтсвами городов Великой Греции. Пирр дал ряд новых сражений, заключительное сражение между Пирром и Римом произошло при Беневенте в 275 г до Н.Э. Римляне, наученные горьким опытом предыдущих поражений, на этот раз держались лучше, и Пирр потерял большую часть армии, обратив римлян в бегство. И снова (как после первых побед) он отправляет гонцов в Рим в надежде на мир, и снова римляне отвечают решительным отказом, что для Пирра могло значить только одно – римляне собирают новые легионы. Добиться пополнения для своей армии за счет городов Великой Греции Пирру не удается, средств для наемной армии уже не оставалось, кроме того, на родине Пирра поползли слухи о смерти царя, что предвещало придворные интриги. Наверное, именно в этот момент к Пирру пришло осознание, что римлян не остановить одними победами на поле боя, а на большее у Пирра уже не было сил (если они вообще были изначально), и ему надо возвращаться, иначе он потеряет все. Неизвестно, планировал ли Пирр в дальнейшем взять реванш, ибо для современников, по крайней мере некоторое время, Пирр не казался проигравшим – он не потерпел ни одного поражения, отходил в боевых порядках и без потерь, и отступавшего из Италии Пирра никто не преследовал.
Послесловие
Итак, Пирр проиграл, потому что неверно избрал стратегию грядущей войны. Возможно, имея лучшее представление о молодой республике, Пирр лучше подготовился бы или вообще не стал ввязываться в сомнительную авантюру. В целом же, кампания Пирра была предопределена еще до ее начала: Эпирское царство было неспособно мобилизовывать войска на римский манер – более низкий мобилизационный потенциал и война на чужой территории, разделенная морем, препятствовали своевременным пополнениям армии Пирра, а от местных греков не было никакой стоящей поддержки. Пирр недооценил будущего врага и переоценил будущих союзников – в некотором смысле стал пешкой в руках греческих городов Италии и Сицилии – решая их проблемы в ущерб себе. Оглушительные победы над римлянами обескровили армию Пирра и учили врага с каждым разом лучше сражаться, возможно, Пирр уже не верил в свою победу в следующей схватке, а затянувшаяся кампания вдали от родной гавани сулила проблемы на самой родине Пирра. И ему пришлось отступить.
Маленькое государство не может соперничать с большим; маленькая армия не может соперничать с большой; слабая армия не может соперничать с сильной. ОВИДИЙ