По прибытии в монастырь сестры получили дальние кельи у западных ворот. Никто не обратил особого внимания на новую послушницу. Игуменья внимательно выслушала рассказ сестры Марфы о появление Феклуши в скиту и велела прислать её к себе на беседу.
Настоятельница - сестра Евдокия, немолодая полная монахиня, сохранила за годы трудов и послушания остатки женской миловидности. Округлые мягкие черты лица, лоснящаяся кожа. Только паутинка морщин вокруг глаз выдавала её возраст. Несмотря на свой высокий сан по характеру она была человеком мягким и снисходительным.
Сестра Марфа получила основные распоряжения по организации жизни скитских сестёр и, склонив голову под матушкино благословение, удалилась.
Спустя несколько минут после её ухода раздался стук в дверь кельи, и на пороге появилась Феклуша. Настоятельница предложила ей присесть на скамью рядом с собой и одарила долгим изучающим взглядом. Феклуше стало неловко, она отвела глаза в сторону и стала рассматривать иконы, покрывавшие почти все стены в келье. Каких образов здесь только не было - большие и маленькие; старинные, в почерневших окладах и новые, блистающие сочными цветами; писанные темперными или масляными красками и напечатанные на типографской бумаге. Все вместе они сливались в пёстрый лоскутный ковёр. Сестра Евдокия любила иконопись и собирала святые образа как вещественные свидетельства Божьего проявления на земле.
- Или совесть не чиста? - вывел Феклушу из созерцания тихий голос настоятельницы.
- Что? - гостья вздрогнула и повернулась к сестре-игуменье.
- Или совесть не чиста? Почему глаза отводишь? – спокойно и серьёзно повторила сестра Евдокия.
- Откуда вы знаете?
- Я ничего о тебе не знаю, душа моя, но буду рада выслушать.
Феклуша набрала воздух, словно перед прыжком в воду, и кратко, стараясь избегать неприятных деталей, описала ход событий, приведших её в монастырь.
Сестра-игуменья грустно вздохнула и положила руку на Феклушино плечо.
- Испортила ты себе жизнь, девочка, ох испортила! Сколько греха себе позволишь - столькими скорбями и заплатишь!
- Что же, по-вашему, во всём грех виноват?
- А как по-твоему?
- По-моему - судьба такая злая.
- Не верю я в судьбу. Мы - христиане, промыслом Божиим бываем. Хотя приходится иногда испытывать бессилие перед Божиим гневом и перед злом. Но это в том случае, если человек сам предаёт себя во власть нечистому.
- Как же можно самого себя отдать во власть злу?
- Очень просто. Через грех и непослушание воле Божией. Была ли ты послушна Господу, соблюдала ли заповеди?
- Нет, - подумав, честно ответила Феклуша.
- Вот тебе - причина и следствие. Грех и наказание. Но я считаю промыслительно, что ты попала к нам, в монастырь. Это Господь дает тебе шанс излечить свою душу покаянием и, быть может, исправить свою судьбу.
Настоятельница встала со скамьи, подошла к большому, окованному фигурными бляшками сундуку. Она отворила крышку и стала перебирать лежащие внутри вещи.
- Одежда тёплая у тебя есть? - участливо спросила она.
- Нет, - ответила Феклуша, - только то, что на мне.
Она показала на тоненькую рясу, одетую поверх истрёпанной летней одежды, которую носила ещё в Покровке.
- Прими от меня в дар! - и настоятельница протянула Феклуше тулуп на овечьей шерсти.
- Перезимовать можешь в монастыре. Но ты - замужняя женщина, ты - мать, и я не имею права тебя тут долго держать.
-Что Вы, матушка! Я сейчас же готова отправиться в путь, только я не знаю дороги!
-Твоя Покровка находится на юге от обители, два дня ходьбы. Отсюда до неё гораздо ближе идти, чем из скита. Но, к сожалению, сейчас ты не сможешь добраться туда самостоятельно - вон как замело!
- А как уляжется метель, по свежему снегу - дойду?
- Нет, больно сложный и извилистый путь. Придётся дважды переходить реку в брод. Там опасные места, безлюдные, под снегом можно не увидеть тропы и провалиться в воду. А там- глубоко! Да и не найдёшь ты тропинки. А как снег спадёт, земля покажется, тогда уже можно будет рискнуть.
- Значит, придётся ждать весны? - с досадой произнесла Феклуша.
- Да, а как потеплеет - отправляйся с Богом к себе в деревню. А пока сестра Марфа определит тебе место в общей келье и назначит послушание. Ступай, сестра Фёкла!
Настоятельница благословила Феклушу и поклонилась ей, давая тем самым понять, что разговор окончен.