В тот день в 8.15 я проводила бабушку в дневной центр для стариков (чентро диурно). За ней приезжает микроавтобус.
Обычно в 8.30 на кухню приходит дед. Его шаркающие шаги слышны издалека, и я сразу ставлю разогревать молоко. Обычно он пьёт растворимый какао, точнее ест, наполняя миску печеньем.
Дед приблизился ко мне. Он частенько слегка хлопал меня по плечу, либо проводил по загривку, вполне отечески, как я считала. Однажды он поцеловал меня в щёку. Порывисто чмокнул и сел за стол.
Я помнила разговор с Дорианой о том, что родители особо не выражали свои чувства к ней и братьям, даже когда они были маленькими. По головке не гладили, не обнимали, что уж говорить о поцелуях. Поэтому я немного напряглась. Даже рассказала об этом Дори. Она пожала плечами, было заметно, что она озадачена.
Андреа не уставал меня нахваливать изо дня в день:
"Санта Катерина! Ты просто святая! Сколько у тебя терпения! Так вкусно я никогда не ел! Анна, поблагодари Катерину! Она такая умница! Перфетта, брава, персона ин гамба (дословно переводится "с ногой", означает: "молодчина", "умелая"). Если бы не ты... Таких, как ты больше нет... Лучше тебя не бывает..."
То же самое дед говорил обо мне всем подряд.
И ещё часто повторял: "Не работай так много! Отдохни! Не уставай сильно"
Я краснела и благодарила за преувеличение моих заслуг. Думала, как же мне повезло! Какой мировой дед! Так ценит то малое, что я делаю. Тем более, за достойную оплату.
Так вот, в то утро изменилось всё.
Андреа очень быстро прошаркал на кухню, приблизился ко мне и... лизнул в лицо. Как пёс...
Я отпрыгнула к балконной двери. Но он наступал и пытался ухватить меня за грудь.
- Что происходит?! Прекрати немедленно! - орала я, выходя на балкон, который хорошо виден жильцам из домов напротив.
Однако Андреа свидетели не пугали, он был в состоянии аффекта.
- Я страдаю, не сплю ночами, мечтаю о тебе! Нет больше сил смотреть! Ты вся такая ладная, но как представлю, что там у тебя внизу за "патàта", аж в жар кидает! Дай мне одним глазом взглянуть на неё. Всего пять секунд! Пять секунд! - умолял дед.
Пататой в Италии в простонародье называется женский орган, в переводе - картошка.
Напомню, старичку 84 года, у него есть жена и пока нет Альцгеймера.
Каждый раз, когда мы с Дори и другими родственниками сидели в саду под жасмином, дед клал ноги прямо в рваных сандалиях на стол (!) и заводил беседы о том, как сильно он устал жить, ему больше ничего не интересно, он предпочёл бы поехать в Швейцарию и сделать эвтаназию, которая там, в отличие от Италии, разрешена. Тем более, что Швейцария близко - всего в двух километрах.
- Папа, ты здоров! Для эвтаназии должны быть показания в виде неизлечимой болезни, приносящей физические страдания! - сказала Дори. Она, если вы помните, медсестра, работает в санитарной системе, и знает о таких вещах больше, чем кто бы то ни было.
Дед прожил очень активную жизнь. Своими руками построил этот дом, разбил сад, вырыл бассейн, создал пятиэтажный сад на участке Дори. Преподавал две дисциплины в университете. Коллекционировал открытки, марки и монеты, ездил со своими коллекциями по всему миру, хорошо зарабатывал на своём увлечении.
Дори сейчас распродаёт через интернет остатки коллекций, спрос есть постоянно.
Отсчёт потери вкуса к жизни дед ведёт с момента, когда он перенёс "болезнь легионеров" - легионеллу (legionella), острое инфекционное заболевание. Было это лет 10 назад.
Подхватил он легионеллу, когда отсасывал трубочкой дождевую воду с поверхности тента, который закрывал бассейн. Вода попала в лёгкие. Так мне объяснила Дори. Андреа находился между жизнью и смертью, в итоге он так и застрял где-то между... Жизнь ему не мила, а смерти не мил он.
- Осторожно с дедом! У него все ногти поражены грибком! - предупредила меня Рая, которая работала уборщицей-компаньонкой в доме Андреа до моего прихода.
Андреа не мылся месяцами, у него длинные жёлтые ногти. Максимум на что он соглашался при Рае - время от времени поменять нательное бельё, то есть надеть чистое на грязное.
Я то и дело говорила деду, что это - не дело, что мыться необходимо, особо не веря в успех. Однажды дед с утра заявил, что хочет побриться, постричься и помыться!
На радостях его сын Ремо смотался в магазин и купил новые лезвия и пену для бритья. Дори привезла шампунь и мочалку. В доме запахло мылом, свежестью и праздником!
Дед резкими движениями сорвал с себя одежду, разбрасывая трусы и майки по углам, и отправился в ванну. Я усадила его в ванну, развела в ней шампунь, потёрла спину. Все остальные части тела дед помыл сам. Он же не инвалид, руки и ноги на месте, голова - тоже... Казалось!
Анна взялась подстричь мужа по старой привычке.
- Надеюсь, ты мне не снесёшь голову вместе с волосами? - пошутил дед.
Чувство юмора в норме. Дед идёт на поправку! - радовалась я.
Руки старушки помнили своё ремесло и бодро срезали ряды волос. Однако на половине стрижке Анна стала жаловаться на то, что устала, и категорически не хотела закончить начатое. Пришлось мне.
Затем было бритьё, лечебная ванночка для ногтей с последующей их стрижкой, покрытие специальной эмалью против грибка... Просто "салон красоты" на дому. Ногти на ногах деда были длиннее пальцев... Никто им не занимался. В том числе и Рая, которой Дори поставила задачу так: "немножко уборки по дому и много внимания отцу"...
Не знаю, каким образом Рая проявляла внимание к деду, но с её появлением в списке еженедельных покупок появилось пиво, которое, по словам дочери, Андреа никогда раньше не употреблял.
Они вместе ездили за покупками в течение года. Водительские права деда действительны до сих пор, он меня несколько раз предлагал подвезти, но я отказывалась.
- Я младше всех твоих детей! Ты меня просишь о невозможном! Немедленно прекрати, - объясняла я деду, который стоял передо мной на коленях, закатывая глаза от "страданий".
Дед шумно вздохнул, поднялся и пошаркал в спальню, а я стала соображать, что делать.
Естественно, первым желанием было - собрать вещи и уйти. Я наивно полагала:
- к "святыням" не испытывают сексуальных позывов (он же называл меня не иначе как Санта Катерина!),
- в 84 года "патата" не актуальна, особенно, когда каждый день мечтаешь о "старухе с косой".
Поговорила с подругой, она посоветовала позвонить дочери.
Дори была на работе и говорить подробно не могла.
- Иди к нам домой. Там мой муж. Один. Он сегодня выходной, - предложила добрейшая Дори.
- Нет, я не пойду. Я останусь здесь, но не знаю, как действовать в этой ситуации, - честно сказала я Дори, а про себя подумала: "Я, конечно, рада, что Дори так доверяет своему мужу, но лучше судьбу не испытывать - от греха подальше".
- Если ещё раз попросит "патату", прикрикни на него, типа, старый козёл, ты в своём уме?! Скажи, что сейчас же позвонишь мне и пожалуешься. Он меня слушается, - проинструктировала Дори.
Дед больше не просил ни патату, ни кароту (морковку), ни помодоро...
На следующий день с утра я уезжала на выходные. Впервые с ночевкой. Когда дед увидел меня с набитым рюкзаком за плечами, он выскочил из укрытия, как чёрт из коробочки: "Ты что, уезжаешь?!"
Я пила кофе на кухне. Вошёл дед, подсел рядом, слишком близко... Меня начало трясти...
- Ты вернёшься?! Как же мы без тебя?!
- Не я, как другая. Не переживай!
- Нет, лучше тебя не найти! Ты - святая! - завёл дед свою "шарманку".
Я впервые взяла сразу два выходных, чтобы поехать в область Пьемонте, на озеро Маджоре и не хотела думать ни о работе, ни о бабушке, ни о её Альцгеймере, ни о деде и других проблемах, которых хватает.
Как развивались события в семье Пеше после выходки Андреа, читайте здесь.
С уважением, Катерина Мигулина
(Имена синьоры, её родных и Раи - изменены)
Читайте также: Как я нашла работу во время карантина и переехала к синьоре в "короне"
Чтобы найти интересующие вас тексты, заходите в мой
Путеводитель по каналу “Жена итальянца”. Темы и рубрики
Тексты об эпидемии коронавируса в Италии - в разделе № 31,
о моем опыте работы в Италии, читайте - в разделе 10,
главы из книги "Итальянский язык для начинающих сиделок" - в разделе 18.