Найти тему

Чего ждали зрители от спектакля "Человек-подушка"

Оглавление
Сцена из спектакля "Человек-подушка". МХТ имени Чехова
Сцена из спектакля "Человек-подушка". МХТ имени Чехова

Премьера спектакля "Человек-подушка" прошла в МХТ имени Чехова весной 2007-го года. Я был на одном из первых показов. Театральная служительница честно предупреждала зрителей на входе: «У нас замена. Спектакль идёт четыре часа». А тем, кого даже это известие не останавливало, говорила негромко, но проникновенно: «Кровавая драма».

Многие отправлялись в кассу сдавать билеты. Но судя по тому, что зал был полон, билеты тут же выкупали те, кто целенаправленно шёл на МакДонаха в постановке Серебренникова.

Сцена из спектакля "Человек-подушка". МХТ имени Чехова
Сцена из спектакля "Человек-подушка". МХТ имени Чехова

Сценография напоминала «Пластилин», что не удивительно — тот же художник Николай Симонов, постоянный участник серебренниковских постановок. Белый кафель, как в операционной, морге или туалете, режущий глаза свет ламп, железные двери, казенные стол и стулья. Допрос в сопровождении усиленных динамиком звуков: шелеста бумаги, скрипа пера, нервического постукивания коробка спичек. На авансцене — двое актёров (Василий и Анжелика Немирович-Данченко в роли Па и Ма), создающие всю эту акустическую картину, время от времени наполняемую ангельской печали музыкой (композитор Сергей Невский создал не резкий, но огромной внутренней силы контрапункт к сценическому действию).

Сцена из спектакля "Человек-подушка". Анатолий Белый и Елизавета Арзамасова. МХТ имени Чехова
Сцена из спектакля "Человек-подушка". Анатолий Белый и Елизавета Арзамасова. МХТ имени Чехова

Спектакль многослоен и, как это часто бывает у Серебренникова, нашпигован ироничными отсылами и само цитатами. История автора жутких а-ля стивенкинговских рассказов, носящего диковатое имя Катурян Катурян («Мои родители были забавные люди». — «Редкие мудаки».) развивается то как психологический триллер, то как гиньоль, то как притча.

Мартин МакДонах
Мартин МакДонах

Не открываясь ни одним из жанровых кодов, не поддаваясь на первую же попытку интерпретации, «Человек-подушка» оставляет тебя наедине с проклятым вопросом о цене гармонии и слезинке ребёнка.

Но чтобы пробить бетон, залитый нашим циничным веком поверх Достоевского и религии, режиссёру нужны средства, которые могут кому-то показаться запрещенными, кому-то —чистым трешем.

Кровь вёдрами, муляжи свиных туш, инструменты истязания на фоне стерильно белых стен и пола — артхауз мясорубки, эстетика комнаты пыток. И дети — мальчик и девочка, подопытные зверушки для взрослых экспериментов, безвинные мученики взрослого влечения к красоте и совершенству, герои, придуманные Катуряном и ставшие реальными жертвами его умственно отсталого брата.

Сцена из спектакля "Человек-подушка". Анатолий Белый и Алексей Кравченко. МХТ имени Чехова
Сцена из спектакля "Человек-подушка". Анатолий Белый и Алексей Кравченко. МХТ имени Чехова

Защититься от текста МакДонаха можно только смехом. И после самых жутких реплик зал смеётся. Чтобы не спятить от этого кошмара. Чтобы вспомнить о злополучной «четвёртой стене». Чтобы не подставлять себя — даже на время спектакля — на место страдальцев и палачей. Современная форма катарсиса — переживание без очищения. Мы требуем мистерии для бизнес-класса, где все просветлятся и будет всё включено. Умница или (и) конъюнктурщик Серебренников, называйте как хотите, чувствует этот запрос времени.

Вы просите трупов? Их есть у меня.

Есть и другое. Возвращение к той самой идее искупления, добровольной жертвы, на которой была когда-то выстроена цивилизация Европы. Пусть только за секунды до смерти, всё же возникает в сознании Катуряна другой финал для рассказа «Писатель и его брат». История развивается так, как она должна развиваться. Мучения оправданы, если выбор доброволен и продиктован любовью. И на смену «модным сегодня мрачным тонам» придёт свет.

Сцена из спектакля "Человек-подушка". Анатолий Белый и Юрий Чурсин. МХТ имени Чехова
Сцена из спектакля "Человек-подушка". Анатолий Белый и Юрий Чурсин. МХТ имени Чехова

А что актёры? Актёры — их можно понять — похоже, сами боятся полностью, взахлёб проживать этот текст, боятся довериться его жестокой логике. Но, следуя режиссёрской воле, получают свободу сценических характеров и далее могут или наращивать сопротивление, находясь в постоянной борьбе с самим собой,как Анатолий Белый в роли Катуряна, или играть на уже знакомых, привычных регистрах, как исполнитель роли следователя Ариэла Юрий Чурсин.

Сцена из спектакля "Человек-подушка".  Сергей Сосновский. МХТ имени Чехова
Сцена из спектакля "Человек-подушка". Сергей Сосновский. МХТ имени Чехова

Пожалуй, главное актёрское открытие спектакля — Сергей Сосновский в роли следователя Тупольски. Его переходы от усталого, изверившегося во всём полицейского служаки к азартному импровизатору, его мельчайшие детали, по которым можно узнать сыскаря-ищейку, глубокий голос, насыщенный всеми нотами жизни — для людей театра непростительно не увидеть и не услышать всё это.

Сцена из спектакля "Человек-подушка". МХТ имени Чехова
Сцена из спектакля "Человек-подушка". МХТ имени Чехова

«Человек-подушка» — тот спектакль, которому очень нужна своя публика — публика сильной самоотдачи, ранимая и умная. Судя по тому, что он идёт на сцене МХТ больше десяти лет, такая публика нашлась.