Просчитать обитателей полевого госпиталя, который располагался в посёлке, было не сложно. Одно дело воевать с русскими партизанами, которые были такими же людьми из костей и мяса. А вот такого зверя как медведь, немцы не знали.
Вернее сказать, немцы знали что такое медведь, поскольку видели его в зоопарке. Причём видели вблизи, и примерно представляли с чем придётся иметь дело. А остальное за немцев сделало здоровое воображение.
А вот настоящие охотники, знали какой осторожный и пугливый зверь медведь. Вот поэтому, пока немцы чесали в затылках и ждали егерей, Корнелий не только успел раздеть покойников, но и собрал с Немецкого кладбища дань чугунными касками. А вот копаться в старых могилах не имело смысла. Форма мало того что была фуфловой, так ещё и подверглась гниению.
А вот та форма, что Корнелий снял со свежих покойников, была со склада. И чтобы её привести в порядок, достаточно было прогладить утюгом складки, образовывающийся на одежде при длительном хранении.
После того как Немецкие егеря прибыли в посёлок, вслед за ними на кладбище отправились все ходячие раненые и большая часть медицинского персонала, что ещё раз доказывало то, что культурные европейцы так и не поняли с кем они затеяли войну.
Но пока немцы топтались на кладбище, Корнелий шустрил в поселке. Дисциплина в немецкой армии была на высоте. Вот поэтому не одеждой, не оружием расжится не удалось. Зато удалось ограбить комендатуру и квартиру главврача, который был в звание гауптмана.
Причём это был настоящий врач, а не мажор с дипломом врача. Это Корнелий понял и по вещам и по офицерской форме, которая по качеству недалеко ушла от солдатской формы. А понял Корнелий это, по трости украденной из офицерской квартиры.
Хотя Корнелий, поняв на какую нищету нарвался, чуть не ударился в благотворительность, но вовремя одумался. Но взял с нищего врача по максимуму. Кроме трости с дарственной надписью «Талантливому хирургу от коллег», Корнелий ещё прихватил чемоданчик с офицерской формой и семейный альбом. Короче, и ограбил и жителей села не подставил.
Вернее сказать, подозрение должно было пасть на местных пацанов, которым талантливый хирург простил бы эту детскую шалость. А вот Корнелию пришлось соображать, кому эти «Детские шалости» впарить. Тросточка, хоть и была изготовлена талантливым мастером который никогда не видел драконов в живую и в анатомии ничего не соображал, была дубовым новоделом.
- Ну ладно мастер, но куда этот хирург смотрел то? - прошипел Корнелий, крутанув тросточку в руке. – Чего? Этот дракон, такая же химера как и ты, любовь моя. Такая же четерёхлапая и с фальшивыми крыльями за спиной. Заткнись лучше, пока я не начал выяснять кто Матроскина опередил. Вряд ли он признается. Мише всё равно кого резать, да и знает наверняка чью дочь воспитывает. Отец говорит, что у Миши что не косяк, то целая трагедия. Кто бы такому придурку позволил бы размножатся?
Спрятав тросточку в подпространственный карман, Корнелий решив подарить эту трость кому ни будь из низовых драконов. А вот продавать волдырям эту химеру было нельзя. Полосатые волдыри реально могли пустить подобные трости на поток и окончательно похоронить правильный образ дракона. А вот глупый дракон или недалёкий должник, мог принять эту трость за искрение подарок, и уронить свой престиж ниже плинтуса.
Открыв чемодан, Корнелий понял что немецкий хирург свою офицерскую форму почти не носил. Вытащив из чемодана сапоги, Корнелий тут же швырнул их обратно. Вкус был не только у Корнелия, вот поэтому хирург зашвырнул сапоги в чемодан, где лежала офицерская форма из дерьма и бумаги.
- Я бы тоже так поступил, - заявил Корнелий, листая книгу которая тоже принадлежала хирургу. – Гёте. Душа в огне, нет силы боле, скорей в седло и на простор! И чем им этот рифмоплёт не угодил?