«Я знаю, вы думаете, что делаете что-то хорошее, но все вы, люди, связанные с использованием собак для психотерапии, на самом деле участвуете в особой форме жестокого обращения с животными!»
Это поразительное заявление было сделано мне коллегой — клиническим психологом. Она продолжила, оправдывая свои выводы: «Я знаю, научная литература говорит нам, что терапия, связанная с животными и использующая собак, улучшает психическое состояние людей, но вы игнорируете стресс, которому подвергаются собаки, с помощью которых оказывается эмоциональная поддержка.
Посмотри на это вот с какой стороны — ты собака, с помощью которой оказывается помощь, и внезапно этот незнакомец протягивает руку, чтобы дотронуться до тебя, возможно, неловко или грубо, потому что он в состоянии тревоги или ограничен в движениях, и тебе необходимо позволить ему это сделать. Вы не думаете, что это может привести к стрессу?
Кроме того, ты попадаешь в незнакомую обстановку и подвергаешься воздействию всевозможных незнакомых предметов, таких как инвалидные коляски, и костыли, и непривычные напольные покрытия, например кафельная плитка или металлическая сетка. Потом появляются внезапные неожиданные звуки, которые производит медицинский персонал, или, если это сеанс групповой терапии, это может быть множество людей, говорящих одновременно. Такого рода хаос может быть причиной стресса у собаки.
Когда мы обучаем людей, занимающихся психотерапией, общаться с нервными и беспокойными людьми, мы осознаём, что задача психотерапевта включает в себя нечто гораздо большее, чем просто снижение тревожности и отрицательных эмоций пациента. Вокруг людей, находящихся под воздействием стресса, существует своего рода “аура” из негативных эмоций. Их негативный “ореол” подобен облаку инфекции, и он может поднять уровень стресса у кого угодно, находящегося рядом с ним, — включая их психотерапевта. Это означает, что мы должны обучать клинических психологов техникам, которые те смогут использовать для сведения к минимуму собственных негативных эмоций в течение сессии. Мы знаем, что собаки могут считывать человеческие эмоции, мы знаем, что собаки реагируют на них, но, в отличие от людей-психологов, собак не обучают методам снижения стресса, которому они могут подвергнуться. В результате терапия с использованием животных оказывается всего лишь процедурой, при которой уровень стресса у человека снижается за счёт повышения уровня стресса у собак. По-моему, это всего лишь ещё один случай, когда люди получают выгоду от деятельности, в результате которой страдают животные».
Я услышал подобные аргументы не впервые. Тем не менее, если бы заявление моей коллеги было правдой, это подняло бы множество морально волнующих вопросов как в обществе, так и среди организаций, отстаивающих использование собак для терапии. Важно заметить, что люди, вовлечённые в работу с собаками для терапии, осведомлены, что их собака может подвергнуться стрессу. Большинство крупных организаций, сертифицирующих или контролирующих «психотерапевтических» собак, предоставляют рекомендации, по которым кинологи могут распознать стресс у своих собак-«психотерапевтов».
В то время как большая часть исследований с привлечением «психотерапевтических» собак обращала внимание на выгоды, полученные пациентами-людьми, недавно исследователи начали изучать эмоциональные реакции собак во время выполнения работы. Новейшее исследование, целью которого было выявить уровни стресса, получаемого «психотерапевтическими» собаками во время общения с пациентами, поступило от команды учёных под руководством Стефани Кларк, работающих в лаборатории Арьи Мохаббата клиники Мэйо в Рочестере, Миннесота.
Оно включило группу из девятнадцати сертифицированных собак, используемых в психотерапии. Эти собаки работали в клинике для пациентов с фибромиалгией. Фибромиалгия — неприятное расстройство, характеризующееся распространённой болью в мышцах и костях, которая может сопровождаться быстрой утомляемостью, нарушениями сна и перепадами настроения. Существует ряд исследований, утверждающих, что фибромиалгия на самом деле усиливает болевые ощущения, изменяя способ, которым человеческий мозг обрабатывает болевые сигналы. Это значит, что пациенты испытывают сильные боли, приводящие к стрессу и тревожности, которые собаки, судя по всему, могут помочь снизить до некоторой степени.
Одним из важнейших дополнений этого исследования стало включение различных психологический степеней стресса у собак. Для начала у них брали образцы слюны, чтобы определить концентрацию кортизола и окситоцина и до, и после каждой терапевтической сессии. Уровень кортизола считается прямым показателем стресса, поэтому повышенная концентрация кортизола — признак тревожности и негативных ощущений. Высокий же уровень окситоцина, напротив, связан с позитивными чувствами, и когда концентрация этого гормона падает, мы принимаем это как индикатор отрицательного эмоционального опыта.
Перед каждым сеансом терапии собаки также снабжались монитором сердечного ритма. За счёт измерения сердечной деятельности можно получить множество показателей эмоционального состояния. Наиболее важный из них — частота сердцебиения, увеличивающаяся во время стресса. Другие показатели, в частности, изменения частоты сердечного ритма, тоже записывались. ( Также в оригинальной статье указывается возможность определения стресса через измерение температуры ушей. Редакция SciTeam не уверена в эффективности такого метода оценки стресса у собак.)
Эти многочисленные физиологические замеры должны показать нам, испытывают ли используемые для психотерапии собаки стресс во время взаимодействия с пациентами.
Результаты эксперимента не показали у «терапевтических» собак повышения уровня стресса, зафиксированного изменениями гормонального фона. У исследуемых собак не было выявлено ни значительного повышения уровня кортизола, ни понижения уровня окситоцина. Это говорит о том, что собаки не подвергались стрессу во время терапевтических сессий с пациентами.
Возможно, результаты, которые бы больше всего удивили мою коллегу и успокоили людей, работающих с «терапевтическими» собаками, были получены с помощью измерения сердечного ритма и температуры правого уха. Сравнивая данные, полученные до и сразу после сессий, мы увидим, что частота сердечных сокращений снижалась, как и температура правого уха. Это говорит о том, что собаки на самом деле были в более расслабленном состоянии после взаимодействий с пациентом, чем до них.
Эти результаты показывают, по крайней мере, что у собак не было повышения стресса в результате вовлечённости в терапию, и возможно даже, что собаки выигрывали в эмоциональном плане в результате таких взаимодействий.
Забавно, но я могу сказать, что две мои собаки, периодически служащие в качестве «терапевтических» по программе в Ванкувере, похоже, рады возможности взаимодействия с людьми в обстановке терапевтического сеанса. В момент, когда они видят, как я достаю сумку со специальными поводками, бейджами и недоуздками, которая ассоциируется с такими сеансами, собаки начинают «танцевать» рядом с дверью, что видится мне радостным ожиданием.
Если бы моя коллега была права, и если бы данные показали, что используемые для терапии собаки страдали от стресса из-за контакта с тревожными и напуганными людьми, вопрос подобного использования собак определённо был бы для меня моральной дилеммой. Но, к счастью, данные говорят о том, что собаки не только не страдают от стресса, когда оказывают эмоциональную поддержку людям, но даже могут чувствовать себя лучше, когда заняты этой клинически полезной деятельностью.
Перевод: Елена Королёва.
Редактура: Екатерина Хананова и Вера Круз.
Дизайн: Алиса Панченко.