Записка шестая, нацарапанная на крыле самолета
Я вспомнила, как мы с мамой и Сёмкой летели в Ош. Когда самолет взлетал, и выключили свет, Семен сказал: «Все, свет выключили. Пора домой, спать».
И вот, спустя 11 лет, я снова лечу на высоте, в нескольких тысячах метров над землей. Когда эта грузная белоснежная махина изящно отрывалась от взлетной полосы, я снова ощутила это всепоглощающее чувство. Наверное, для этого чувства еще не придумали слова, но оно заставляет замереть, затаить дыхание, засмеяться, заплакать… Я плакала. Вернее нет, не плакала. Я боялась плакать, чтобы не спугнуть это чувство. Но слезы предательски текли по щекам. Я хотела кричать от радости! Я не забыла его! Я не забыла того, что ощущала 11 лет назад, когда летела в Киргизию.
Лететь над землёй в ясную погоду – это особое удовольствие. Сверху – ультрамариновое небо, снизу – белые пушистые оазисы облаков. И можно рассмотреть землю, располосованную дорогами и напоминающую дорогой ковёр с причудливым геометрическим узором. Очертания рек походят на морщины стареющей дамы. Чёрные пятна городов бесстыдно нарушают белизну заснеженной равнины. И ты жалеешь, что эту красоту можно увидеть только через холодное, бесплотное стекло иллюминатора.
Города, реки, горы, леса – все это медленно и грациозно проплывает мимо, и кажется, что ты не летишь, а ползёшь со скоростью больной черепахи.
Чувства переполняют меня. Кажется, что ещё чуть-чуть, и я достигну вершины мира, ещё чуть-чуть, и я раскрою загадку мироздания.
Балансируя между небом и землей, я вздрагиваю вместе с самолетом, когда тот попадает в воздушную яму, я чувствую себя канатоходцем, но только находящимся не под куполом цирка, а между двумя совершенно разными мирами, между явью и сном, между мечтой и реальностью.
Внизу – белая пустыня, и призраками кажутся горные вершины. Пышные облака похожи на ворох только что остриженной овечьей шерсти, и мне хочется сгрести этот мягкий белый комок руками. Какое очарование в этом однотонном пейзаже! Я влюблена в это небо! Влюблена в него с тех пор, как увидела сверху это грязно – белое покрывало земли, дорогами изрезанное на квадраты, и игрушечные домики настоящих городов.
Наверное, кто-то смотрит на небо и проклинает Создателя за пасмурную погоду, а я прилипла к толстому стеклу, потому что увидела незабываемую картину. Яркий диск восходящего солнца застрял между двумя слоями облаков, окрасив их в теплые тона. Мы загребаем в охапку, задеваем крылом, тревожим эту недвижимую массу, и кажется, что мы совершаем какой-то безумный поступок. Толща облаков будто мстит нам за то, что мы её беспокоим. Самолёт нещадно трясет, и кажется, что он трещит по швам.
И вот уже видны волны, белые блики на них и уютно расположившийся на берегу моря город в обрамлении величественных гор. Ещё немного, и мы заденем крылом воду. Игрушечные дома и верхушки деревьев проносятся мимо, и через считанные секунды самолет касается жесткого бетона взлетно-посадочной полосы. Всего два часа меня отделяло от серых московских будней. Всего два часа я летела навстречу своей мечте.
***
Да, я знаю. Я заранее знаю, что ты мне скажешь. Ты скажешь мне, что я сумасшедшая? Ты точно скажешь мне это! Мне и самой порой так кажется. Да, я прилетела сюда на сутки. Ну и что? Зато я увидела море! Я видела его первый раз в своей жизни! Что? Надо видеть его летом? Чушь! Я не хочу опошлять это впечатление визгом купающихся детей и видом оголенных тел. Я хочу услышать чистый крик чайки, полный безнадежности и свободы. Я не хочу, что бы в этот момент кто-нибудь рядом ругался матом. Я хочу вдыхать соленый воздух и не чувствовать запах крема от загара. В конце концов, я хочу расправить крылья, стоя на безлюдном причале, и, черт возьми, я хочу крикнуть как эта чайка! Да, знаю, это все эмоции. Но где в Москве я смогу это все ощутить? А это надо почувствовать хотя бы раз в сто лет.
Хотя бы раз в жизни надо бросить вызов здравому смыслу. Ну и что, что завтра тебя уволят с работы. Но ты этого пока еще не знаешь. Ну и что, что завтра у тебя не будет денег отдать долг, который ты занял на эту поездку. Ты все равно выкрутишься. Ты найдешь новую работу и раздашь все долги. Да, возможно, это будет трудно. Но ты будешь помнить, что стоял вот так, на пустынном причале, широко раскинув руки, как крылья, и ты кричал как эта чайка. А - а - а!!! Ты почти летел вместе с ней. И когда тебе будет плохо, ты вспомнишь этот соленый воздух, эти вечнозеленые пальмы, и все твои проблемы испарятся, пш-ш-ш, перестанут существовать, потому что один раз в жизни ты сделал это.
Хочешь, я дам тебе совет? Хотя у тебя все равно нет выбора, раз уж ты читаешь. В Сочи надо ехать в феврале, когда семена пальм уже созрели и небрежно валяются на дороге. Они обязательно прорастут у тебя дома, и будут напоминать о крике этой сумасшедшей чайки.
А я сейчас сижу на веранде маленького кафе на берегу моря, считаю волны и пью великолепное домашнее вино. Я еще не знаю, что завтра меня встретит дождливая Москва. Но я привезу ей веточку приморских нарциссов, и у нее улучшится настроение, и выглянет солнце. И я не очень расстроюсь, когда меня вышвырнут с работы. Наверное, потому, что мысленно я еще буду там, на берегу моря, кричать в ответ чайкам и прибою…