Окончание
Начало истории здесь
Сбежали мы вниз, на указанное вертолетчиком место. То, что это было по сыпучке, как то компенсировалось сознанием того, что у нас есть сорок минут. По крайней мере, так сказал командир борта – Через сорок минут я за вами прилечу.
Спустились к самому берегу Пянджа, там было такое более-менее ровное место, подходящее для посадки вертолета.
Смущали, правда валуны, разбросанные в хаотическом беспорядке. Даже не валуны, а валунищи, высотой в рост человека и примерно такие же в радиусе. И разбросаны они так это равномерненько по всей площадке были, что невольно закрадывалась мысль - А сядет ли тут борт?
Но бортолетчик сказал –сюда, значит –сюда!
Расположились в круг, но по предпосадочному – сидя, спиной к центру, опираясь на ранцы и вещмешки. В центре – Валера Монахов со связистом. Ждем…
Прошли сорок минут назначенных, прошел час. Не видать Красной Армии © Вертолетов, то есть. Второй час заканчивается… Тишина в воздухе.
Начинаем понимать, что светит нам еще одна ночевка в горах. А это значит – надо идти на Йохчи-Сор.
Туда часа три –четыре. Топать. А темнеть через столько и начнет. Как то грустновато снова стало. И не уточнишь ни у кого, что там и как – мы снова в низине и связи с куфабской точкой нет.
Но, как и обещали Родине, давая присягу –молча сносим тяготы и лишения воинской службы в виде неизвестности.
И тут Валера Монахов решает немного, как бы помягче сказать, пошалить.
Наверно, потому, что громче всех возмущался неизвестностью и предлагал что-то делать наш разведчик –Володя Коновалов.
Валера громко дает команду связисту дать ему 392-ю радиостанцию. Которая УКВ и по которой мы связывались с куфабской точкой. Позывной не помню, что то вроде Крошки. Пусть будет Крошкой в этом рассказе.
Так вот – Валера берет (радио) станцию и демонстративно ее включает, переходя на частоту Крошки.
Особенности микротелефонной гарнитуры в том, что кроме тебя никто не слышит что тебе говорят. Но все слышат, что ты говоришь.
И, типа перещелкнув частоту на частоту Крошки, Валера тихонько выключает (радио) станцию и дальше начинается диалог:
- Крошка, я такой то такой то, на прием
- Пшшшш.пппшшш – (типа Крошка отвечает)
-Слушай, уточни у …..(позывной Отряда) когда за нами будут борты?
- Пшшшпшпппшшш..
-Понял тебя, жду.
Проходит какое то время…
- Пшшшпппшшш
-На приеме – Валера называет наш позывной.
- Пшшшшшшпшпппшшш
-Не понял. Повтори!
-Пшшшшпшшпшшш
-Не будет бортов?
-Пшшшшпшппшш
-Понял тебя, бортов не будет. Что нам делать?
- Пшшшпшшшпшш
- Понял тебя. Выдвигаться на ночевку на Йохчи-Сор
-Пшшшпшшшш
-Понял, давай, до связи ( окончание переговоров)
Те, кто видят это представление, тихонечко похихикивают.
Володя Коновалов не видит – он сидит точно спиной к Валере.
Но он первый выдает – Бляя, я же говорил, надо идти на (Йохчи)-Сор. Хрен они борты пошлют на вторую ходку.
Народ начинает заниматься самозатыканием ртов, чтобы не заржать – те, кто видит всё. Володя продолжает возмущаться, потихоньку приподнимаясь из сидячего положения в стоячее.
В принципе, все уже поняли, в чем подвох и поэтому позывы к истерическим конвульсиям принимают массовый характер.
Володя, не переставая вслух оценивать перспективы движения в темное время суток и высказывая свои соображения по поводу адекватности вышестоящих штабов, встает и начинает подгонять снаряжение.
Народ уже молча бьется в истерике.
Вова, обернувшись, видит это непотребство и зло так спрашивает – Ну и кули вы все ржете? Нам еще киздовать хрен знает сколько!!!
-Вов, да успокойся ты – это уже Монахов. – Это я пошутил!
- Все, кабздец – теперь я отсюда точно никуда не пойду! - с этими словами Коновалов кидает ранец на землю и садится на него.
Минут двадцать прошло – и, о чудо, шум борта. Летит, родимый.
Сделав что то типа круга, начинает снижаться.
И тут выясняется, что не зря мы на валуны грешили – не дадут они ему нормально сеть. То есть борт просто зависнет, не касаясь земли, а мы будем в него запрыгивать.
Вот так примерно
На словах легко, а на деле??
Завис борт метрах в полутора от земли –если считать по обрезу люка.
Мужики выставили лесенку-трапик – руками машут: Давай, мол, прыгайте.
Ну, первый пошел. Нижняя ступенька трапика примерно на уровне груди. Здравое решение – схватиться за нее и, подтянувшись, влезть в люк.
Подбегает. Хватается. И – отлетает! От борта.
Земли то вертолет не коснулся и статическое электричество прошло сквозь бойца. Не смертельно, но, блин, больновато. Судя по матам и физиономии первого – ощутимо.
Так, что делать? Ниже вертолет не спустится. Жестами показываем бортачу и бортмеху( они нас принимали в люке), что будем подпрыгивать и валиться на лесенку. Чтобы не было одновременного контакта с бортом и землей.
Те поняли. Приступаем.
Очередной разбегается. Подпрыгивает, мужики с борта ловят его за руки или за лифчик (снаряжение для магазинов) и втягивают внутрь.
Процесс пошел. Урана кто то вдвоем подкинул- тоже приняли.
В середине погрузки борт немного сдвинулся назад в висении и очередной попрыгунчик сместился в сторону пилотской кабины. Вися в воздухе.
Бортачи его тащат вверх, он лифчиком зацепился между бортом вертолета и трапом. Застрял.
Те ему показывают – прыгай вниз, а он поджимает ноги, чтобы ими земли не коснуться. Но не прыгает. В какой то момент вертолет наклонился вперед (может командир так сделал, он то все видел со своей стороны) парень отлип и его втянули вовнутрь.
В итоге мы погрузились и вертолет взял курс на Шагон.
Я смотрел в иллюминатор на ущелье Пянджа, по которому мы шли три дня. Как все было просто смотреть сверху и как было по иному, когда мы шли внизу.
Мы не совершили никаких подвигов, не вступали в перестрелки с душманами, не гнались, как в кино, героически за нарушителями Государственной границы. Мы просто выполняли свой Приказ на охрану Государственной границы Союза ССР. И одновременно с нами на всем ее протяжении такие же Приказы выполняли тысячи других парней.
Охраняя покой своей Родины.
Не всегда пограничная служба это погони, поиски, перестрелки. Чаще всего это ежедневное выполнение своих обязанностей, изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год. Тяжелый и монотонный труд.
Постоянная готовность к действиям, состояние взведенной пружины - в готовности выстрелить в нужный момент.
Потому что второго шанса у тебя может быть просто не быть
Весь полет занял сорок пять минут. Трое суток туда и сорок пять минут обратно.
Потом, в августе 1988 года Толик Свитань со своим РПГ проскочил все это за день. Но тогда уже и дорога была пробита дальше от нашей заставы и не плутали они, зная, где какие коварности ждут на пути. Да и вышли они в три утра.
На заставе нас ждали. Рассказывали нам, что после пропадания связи летели по всему нашему маршруту, садились на места ночевок и осматривали все.
Но это было потом. Когда мы вернулись.
А тогда, в вертолете, я смотрел на эти горы, на скалы, на Пяндж внизу и в голове звучал мотив – Хорошо, что есть на свете это счастье – путь домой.
Домой, на заставу.
Я бы с удовольствием бы повторил тот наш выход…
Всем добра, не забывайте оценивать, чтобы понимать -интересно или нет.
Помогает в формировании канала)))
Полностью вся история здесь.
Всем добра