Намазав сухие руки жирным кремом, Раиса Ивановна внезапно поняла, что для полного счастья сегодня ей нужны помидоры.
Да-да! Совершенно точно. Она войдет острым металлом в розовую мякоть и порежет сочащиеся сладко-кислой кровью овощи на изысканно ровные кубики. Затем плюхнет их в миску, перемешает с облачками козьего сыра и душистыми листьями базилика. Останется лишь сбрызнуть это блаженство каплями оливкового золота.
Боже! Это будет чудесный день!
Раисе Ивановне впервые за двадцать лет супружеской жизни нестерпимо захотелось поделиться с мужем тем, что ее переполняло.
В халате на голое тело и босая, она поспешила из ванной в гостиную. Петр Алексеевич как обычно (впрочем, как и все эти годы по выходным) сидел в кресле и разгадывал сканворд. Раиса Ивановна любила наблюдать за ним в такие моменты. Сосредоточенный, с приглаженными на косой пробор темными волнами волос, он сверлил журнал льдом серых глаз. Шариковая ручка то и дело касалась бумаги и оглушала тишину комнаты приятным шуршанием. Иногда, когда мысль заходила в тупик, он прикрывал веки и беззвучно, одними губами, начинал перебирать варианты ответов. В этих едва заметных движениях мужниного рта жена легко угадывала все слова.
Раиса Ивановна еще немного постояла в дверях комнаты, любуясь задумчивостью супруга, затем бесшумно подошла и мягко положила кисти на его узкие плечи.
— Афродита!
— А? — он вздрогнул и выронил ручку.
— Восемь букв по вертикали, кому отдал золотое яблоко Парис, — тонким носом Раиса Ивановна указала на черно-белую страничку.
— Рая, ты меня напугала!
— Прости! Я хотела сказать…
Петр Алексеевич аккуратно высвободился из-под оккупации рук жены, развернулся и взял в ладони ее пальцы.
— Что же, Рая?
Ремни на сердце Раисы Ивановны лопнули, и по всему телу разлилось что-то теплое. Да, он всегда был ее лучшим другом, прекрасным отцом и заботливым мужем, но почему же она раньше не испытывала к нему такой нежности?
— Я подумала... нам непременно сегодня нужны помидоры. Тумановы будут в восторге от салата.
— Ты думаешь?
— О, да! Конечно!
— Хочешь, я закажу доставку?
— Да! Будет замечательно!
— Хорошо.
Петр Алексеевич резко выпустил пальцы жены и взял с журнального столика смартфон.
Посылку привезли довольно быстро. В коробке стройными рядами лежали спелые, ровные, абсолютно идеальные помидоры.
В последний час перед приходом гостей супруги провели вместе на кухне. Они стучали ложками, хрустели консервными ножами, дзинькали бокалами и иногда легонько касались друга друга локтями.
Ровно в пять часов зазвонил домофон.
— А вот и Тумановы! — крикнул из спальни Петр Алексеевич, застегивая запонки на рукавах новой рубашки.
— Я открою!
Раиса Ивановна сняла трубку и нажала на кнопку. В этот момент ее взгляд зацепило отражение в зеркале. На нее смотрела роскошная женщина в шелковом сером платье, чудесно оттенявшем ее светящиеся счастьем голубые глаза. Она легонько обняла себя и улыбнулась.
Вскоре послышался стук каблуков и громкий мужской смех. Дверь широко распахнулась.
— Мы уже заждались! — Петр Алексеевич не дал Раисе Ивановне первой подойти к гостям и кинулся принимать у вошедших одежду и сумки.
Раиса Ивановна подумала, до чего же он мил.
Тумановы заезжали к ним нечасто. Герман — сослуживец Петра Алексеевича — и его жена Фаина. Гораздо моложе Геры, но такая сдержанная. Как же ей шла эта жемчужная заколка в высоко собранных локонах.
— Терпеть не могу ее жеманность! — сказал жене вполголоса Петр Алексеевич, наблюдая из коридора, как манерно усаживается за стол Фаина.
— Перестань! Она чудо! Будь с ней поласковее, — Раиса Ивановна поправила мужу галстук и вдохнула аромат его парфюма. Эти амбровые нотки сводили с ума.
Боже! И как она раньше не чувствовала этого к нему?
Вечер прошел великолепно! Они ели, пили вино, шутили, говорили о выпорхнувших из гнезда детях, поездках и немного о том бардаке, что творится в мире. Потом выходили курить на балкон, возвращались и снова ели, шутили и говорили.
Ближе к десяти изрядно захмелевший Гера засобирался домой.
— Раиса Ивановна, все было превосходно, но нам пора отчаливать.
— Уже? — Раиса Ивановна поджала губы и опустила глаза. На столе она заметила не тронутую никем тарелку с томатным салатом. — Но как же помидоры! — сорвавшийся на крик голос хозяйки догнал Геру уже на пороге.
— В следующий раз, Рая… растянулся в виноватой улыбке Туманов и ушел прогревать машину.
Следом в прихожую вышли Петр Алексеевич и Фаина.
— Я положу салат в контейнер! — всплеснула руками Раиса Ивановна.
— Да не стоит же, Рая! — начала обуваться гостья.
— Пустяки! Две минуты!
Раиса Ивановна рванула на кухню и остервенело начала зачерпывать ложкой помидоры.
— Давайте, я подниму! — Раиса Ивановна услышала чуть приглушенный голос мужа. Она машинально повернула голову в сторону коридора. Петр Алексеевич и Фаина одновременно присели за упавшим платком. Он нежно провел ладонью по ее щеке. Она улыбнулась уголками рта. «Я соскучился», — сказал он губами. Она еле заметно кивнула.
— Пока, Раечка! — весело крикнула Фаина чуть громче.
— Пока! — ответила Раиса Ивановна и впихнула в себя ложку с помидорами.
Хлопнула входная дверь, Раиса Ивановна не переставала жевать. Петр Алексеевич заглянул на кухню.
— Правда, было хорошо сегодня, Рая? — он откупорил новую бутылку вина.
Раиса Ивановна кивнула и молча затолкнула в рот еще ложку салата.
— Надо обязательно сходить к ним? — его бокал наполнился шипящими пузырьками.
Она взяла еще ложку и еще и еще, будто помидоры могли заменить кислород.
— Или съездить куда-нибудь вчетвером, м-м?
Раиса Ивановна зажала рот рукой и кинулась на трясущихся ногах к балкону.
Свесившись через перила, она извергла красное месиво и истошно заорала.
«Как же хочется дышать!» — отчаянно стучало у нее в голове, но она не могла сделать ни единого вдоха.