Рассказ десятый
СТАРИК
Мне двадцать один год. Год назад я решила во что бы то ни стало поступить в театральный институт. Всё равно в какой. Лишь бы — в актрисы. Я рвусь изо всех сил из паутины своих привычек и ожиданий окружающих. Я больше не хочу быть удобной, покладистой и комфортной.
Я так решила. И всё. Всё! Тайно от родителей забираю документы из педагогического института и... сразу проваливаюсь в бездну неудачи. От страха на первом же туре теряю голос. Как это там в басне? «В зобу дыханье спёрло...» Спёрло так, что я не слышала даже сама себя, когда попыталась что-то там прошипеть из выученных стишков. Позор. Занавес.
Но я — это я. Неудача только распаляет желание победить. И год я работаю на двух работах — уборщицей с пяти до девяти утра в институте «Ленмясомолагропром» и администратором у режиссёра Ларисы Погосян. У неё же вечерами я готовлюсь к завоеванию театрального мира. Готовлюсь с маниакальной страстью, до обмороков, сжав зубы и ломая своё робкое естество.
И вот я мчусь в Москву, как и все мечтатели, решившие стать великими и неповторимыми артистами всех времён и народов. Абитуриенты как стаи птиц порхают по всем театральным учебным заведениям в надежде на счастье быть принятыми и признанными. И я — одна из этих птичек, с гитарой под мышкой и томным взглядом роковой женщины.
С каждым днём уверенности в победе всё меньше и меньше. Я уже не манящая цыганистая красотка (как я себе представляла) с пышными формами, а «слишком коротконогая... несоответствующая... нефактурная...» В общем, сама я себе напоминала шарик для пинг-понга. Чпок! Чпок! Чпок! Так я вылетала везде после второго тура. Чпок! И мне уже надо возвращаться с позором в Санкт-Петербург. Чпок! И напоследок я решила просто погулять по Москве.
Раннее солнечное утро. Я иду по центру Москвы тихо, разглядывая прохожих. Я потухла, раздавленная крахом надежд. Замедляя шаг, останавливаюсь рядом со стариком, кормящим двух голубей у парадной. На старике одежда светло-серого цвета — кепка, плащ, брюки. Всё какое-то светящееся, умиротворяющее, доброе. Он стоит ко мне спиной. И я смотрю на эту спину со странным ощущением узнавания. Старик медленно поворачивается боком, и я понимаю, что я знаю не только эту спину. Я знаю пластику рук, кормящих сейчас птиц, знаю эту походку, знаю поворот головы... Я знаю его всего. Всю мою жизнь. С раннего детства. Только я знаю его другим — более молодым, высоким и не таким сгорбленным и медленным.
Старик поднял на меня глаза, внимательно посмотрел, стряхнул крошки с ладоней, слегка улыбнулся, устало вздохнул, а потом подмигнул и, открыв дверь в парадную, ушёл, напоследок помахав рукой...
С этой минуты я знала, что со мной всё будет хорошо — просто потому, что мне улыбнулся и помахал рукой Юрий Никулин...
Катя Шатон