Хорошим примером кино, накладывающего вневременную тему подлинной человеческой красоты на препарируемые приметы раннего постсоветского времени, может считаться первый несоветский фильм Георгия Данелии «Настя» — кинокартина-индикатор настроения «маленького» человека в мгновение повсеместных социально-экономических и культурных лишений
В чём величие кинорежиссёра Георгия Данелии? Он творил кинематограф, никогда не подстраиваясь ни под идеологические установки власти, ни под находившиеся в общественном тренде культурные веяния, ни под стремление угодить потребностям того или иного зрительского сегмента или публики в целом. Данелия создавал кинокартины, слушая своё поющее сердце и анализируя удивительную природу человеческого поведения через доброе, ироничное и всепонимающее око художника-гуманиста. На рубеже нового миллениума, ознаменовавшего закат творческой биографии великого кинематографиста, Георгий Николаевич публично признавался, что сделал не всё из того, что хотел, и утешал себя тем, что никогда не делал того, чего не хотел. Первой из четырёх данелиевских кинокартин после распада СССР (включая мультфильм «Ку! Кин-дза-дза», 2013) родилась «Настя» (1993).
За четверть века до съёмок этой милой киноленты лежащая в основе сюжета идея о сказочном внешнем преображении девушки экранизировалась самим автором сценария Александром Володиным: речь идёт о мелодраме «Происшествие, которого никто не заметил» (1967), единственном фильме, где великий русский драматург выступил как режиссёр-постановщик. Но как и помещённое в название этого режиссёрского эксперимента Володина происшествие, так и сам фильм остался незамеченным в кинематографе, поэтому «Настю», сценарий к которой уже создавало трио из Александра Адабашьяна, Александра Володина и Георгия Данелии, язык не повернётся именовать ремейком.
Постперестроечная осенняя Москва. На улицах города, в чьих названиях (в реальной жизни им не присваиваемых) путаются сами москвичи, творится беспорядок: канализационные колодцы без люков (их воруют) и без ограждений (их не выпросишь у ЖЭКов), поэтому транспортные средства в эти дыры то и дело проваливаются. По чётным числам календаря не дают трамвайный ток, и трамвайные вагоны частенько тянутся на буксире бронетранспортёрами, каждую среду переправляющимися в баню длинной колонной. За овощами очереди длиной в Великую Китайскую стену, а в магазине канцелярских товаров, где и работает главная героиня Настя Плотникова (Полина Кутепова), тотальный дефицит: почти голые полки, помещающие на себе белые бюсты секретарей уже упразднённого ЦК КПСС. Нет ни тетрадей, ни чернил, ни карандашей. Вместо циркулей козьи ножки, но какой в них толк без карандашей? В помещении магазина радиоприёмник громко воспроизводит хиты группы «Комбинация» с переплетаемыми друг с другом названиями в фантазиях их исполнительниц — “Russian Girls” и “American Boy”. В служебном кабинете пожилой директор магазина Яков Алексеевич (Евгений Леонов), нервничающий в ожидании новых путчей, бесцельно смотрит по телевизору балет и рекламу купальников “Catalina”, продающихся в США и магазинах «Берёзка».
В такой нищий мир, показываемый в комичном свете, и помещена девушка Настя — добрая, скромная, малопривлекательная, одинокая и при этом неравнодушная к чужой беде. Её маму (Галина Петрова) с нездоровым сердцем, работающую дворником, беспокоит отсутствие у дочери кавалера, поэтому Настя, отпросившись с работы, ищет парня, которого она могла бы презентовать маме как своего ухажёра. После нескольких не увенчавшихся успехом вариантов она оказывается дома с молодым безработным шофёром Александром Пичугиным (Валерий Николаев), с которым произошло приключение: днём его напоили водкой незадавшиеся работодатели-«динозавры», после чего он пришёл на городскую площадь и просил прохожих поставить ему фингал, а вечером он при нашей героине прыгнул с моста, но приземлился в стоящую на реке люльку. Через это нам приоткрывается ещё пара примечательных особенностей того времени — повальная безработица и распространённое в людях суицидное настроение. Даже такое совсем невесёлое явление, как последнее, в фильме обыгрывается оригинальным комичным образом: большой милицейский вокально-инструментальный ансамбль, расположившийся у некого столичного памятника, задушевно в стиле марша исполняет музыкальную зарисовку на четверостишие Геннадия Шпаликова «Вот возьму и повешусь…».
Завязка происходит тогда, когда бабуля-волшебница (Нина Тер-Осипян), угодившая на велосипеде в неприкрытый канализационный колодец, в благодарность за помощь и доброту говорит Насте, что выполнит два её заветных желания. Перед ночным сном наша героиня смотрит на настенный календарь с изображением прелестной девушки и неосознанно вслух думает, как хорошо ей было бы стать такой же. На следующее утро Настя просыпается с лицом этой писаной красавицы с календаря (в кадре Ирина Маркова, голос за кадром Полины Кутеповой), и тут-то её жизнь внезапно круто меняется: все встречающиеся на пути мужчины ею очарованы. Новый префект района Тетерин (Александр Абдулов), ворча стихи Иннокентия Анненского, признаётся девушке, что влюбился. Некий пожилой интурист-фотограф (Норберт Кухинке), замечая героиню там, где поёт выше упомянутый милицейский хор, пытается завязать с ней уличное знакомство. Апофеозом проявляемого к красотке мужского внимания становится публичное избрание коллективом телевизионщиков (Юлий Гусман, Юрий Рост) Насти миллиардной пассажиркой московского метрополитена и принуждение её красоваться в песцовой шубе на торжественной церемонии, каким-то образом имеющей отношение к сфере культуры.
Проявляемое мужиками, клюющими исключительно на красивую мордашку, пренебрежение внутренним миром и душевной красотой девушки окончательно её огорчает. Она сбегает с церемонии и признаётся себе, что не хочет больше такого счастья. Утром следующего дня к Насте возвращается её родное лицо. И всё бы так и вернулось на круги своя, если бы не оказался человек, сердцем проникшийся к внутренней, неподдельной красоте героини, — Александр Пичугин. Для него, как и для матери Насти, не было разницы между сногсшибательной «миллиардной» и бедной рыжеволосой продавщицей. Какова развязка этой истории и насколько уморителен фильм в деталях, вы узнаете, если его посмотрите (если, конечно, до сих пор не смотрели).
«Настя» — работа Георгия Данелии, уступающая в популярности другим его творениям, снятым ранее, в постоттепельный период, что главным образом объяснимо исчезновением кинопроката и культурным кризисом (выдаваемым в самой картине) в России 90-х. При этом кинопроизведение демонстрирует, в общем-то, скорбную жизнь в нищей стране, не вставшей на ноги после перерождения, с радостью и юмором. Развеселить публику способны и сцены в магазине канцтоваров с вяло идущей коммерцией, и мелькнувший маэстро Данелия в образе напившегося деятеля культуры, срывающего с себя парик, и пасхальное яйцо в виде Савелия Крамарова — выползшего из подполья Косого (персонаж из «Джентльменов удачи», 1971). Забавен и проскальзывающий ляп с участием Нины Гребешковой: её героиня, секретарь префекта Тетерина, разговаривает в кадре с компьютерной клавиатурой. На нашем гуманном, но непредвзятом киноведческом суде фильм «Настя» удостаивается доброго ответа.