Я не читала многие книги из школьной программы по русской литературе. Если раньше от такого признания щёки становились пунцовыми, то теперь я понимаю, почему это было логичным решением.
Я всегда любила читать. Сказки, повести, романы, поэмы – всё это было частью школьного времени. Но любви с программной литературой не случилось. Даже небольшие поэмы вроде «Мцыри» давались с трудом. В голове всё время возникал вопрос: зачем мне это?
Разбор каждого произведения в школе имел словно по канону кольцевую композицию. В начале и конце урока ставился вопрос: почему это произведение всё еще актуально? И ответ был парадоксально одинаков (с незначительными вариациями и дополнениями) и о романе-эпопее «Война и мир», и о поэме «Черный человек»: в них рассматриваются актуальные проблемы.
Под актуальными проблемами понимали неразделенную любовь, социальные потрясения, непонимание между людьми, одиночество в толпе, проблема маленького человека… Но подросток редко хочет размышлять о национальных конфликтах, о войне, о этнической принадлежности и прочих проблемах взрослого человека. Даже если он этого и желает, то разбор содержания произведения из условного 19 века вряд ли ему в этом поможет, как не сможет помочь и контрольная работа с вопросами вроде «кем приходились друг другу Толстые и Тонкий?» (братьями).
Критиковать легко, сложнее предложить что-то взамен. И решение проблемы «непрочитанных произведений» в школе, наверное, не в полном изменении программы, а в изменении подхода к ее преподаванию. Вполне гармонично вписалось бы использование методик эвристического обучения.
Если я не читала некоторые книги по программе, то это вовсе не значит, что я не приобщалась к литературе вовсе. В школьные годы я часами размышляла о своем будущем после прочтения книг классиков зарубежной литературы: Диккенса, Хемингуэя, Ремарка. Не обходилось и без литературы, которая ориентирована на подростковый возраст ("Милые кости", "Виноваты звезды", "Хроники Нарнии"и другие).
В свое оправдание скажу, что вся школьная программная литература была освоена мной позже. Но некоторые произведения, увы, пока так и не стали «моими».