ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Про то, что юбка — изобретение очень полезное
После того, как Кеша овдовел, закончились одни семейные разборки и начались другие — между Тимой и Сеней. Точнее, это Тимофея почувствовала, что её статус с появлением котят возрос выше небес, и начала наша кошка дурить.
Когда котята подросли, мы поняли, что идея с кошачьей отдельной комнатой очень даже правильной была — и поставили большую коробку для котеек в приготовленных хоромах с деревом, кормушками, туалетами и кучей искусственных мышек. Тут-то Тимофея и решила, что пришло время расставить точки над i — и... начала терроризировать мужа. А у Сени, как у всякого ответственного за семью супруга, лапа не поднималась дать должный отпор жене. Он терпел и только отбивался до того момента, пока я с тапком не прибегу и не объясню Тимофее, кто в доме главный и как должна себя вести приличная жена и мать.
И вот однажды Сене пришла гениальная идея — куда от жены прятаться.
Надо сказать, что дома я хожу исключительно в юбках в пол. И желательно юбка должна быть цыганского покроя — это у меня привычка с молодых лет. Давным-давно в двадцатом веке была я артисткой с гривой чёрных кудрявых волос, пела романсы под шестиструнную гитару и шила сама себе цветастые юбки с тысячей складочек. Романтичная девушка была — свободолюбивая... Прожитые годы меня подкорректировали: кудри срезаны, гитара на антресолях, романсы забыты, свободолюбие периодически, как ураган, проносится над семьёй. Но цыганский стиль в моём гардеробе не уничтожат никакие жизненные катаклизмы! Лишить меня юбки в цветочек — это всё равно что заменить у Джона Сильвера деревянную ногу на настоящую. Так что хожу я по дому и шуршу по полу оборочками.
И раньше эти юбки мне помогали — дети мои за них держась, учились ходить. А тут Сеня им применение нашёл. Однажды кот влетел на кухню и, не успев притормозить, проехал по кафелю прямо ко мне под юбку. Через долю секунды за ним ворвалась Тимофея со злобной мордой и осеклась. Вокруг неё клубились куски выдранной Сениной шерсти, и я понимала, что не будь меня — быть коту битому. А тут — фигушки! Кто же покусится на хозяйку да ещё с приготовленным полотенцем на перевес? И кошка, чихнув в досаде, села в засаду. Кот тихонечко завыл под юбкой, и я поняла: надо спасать мужика. Поэтому пришлось мне ходить по кухне плавно и медленно. А Сэнсэй, поняв преимущество нахождения под юбкой, выходить не собирался и передвигался в ритме со мной. Иногда, конечно, у Сени хвост вылезал. И тогда Тимофея на него кидалась — я имею в виду хвост. Так вот мы и жили целый день: я с котом под юбкой везде ходила и дела домашние делала.
Ну не могу же я всю жизнь кота под юбкой держать! Пришлось кошке тапковнушение сделать и к котятам отправить — пусть свой долг выполняет и воспитанием детей занимается, а не делает из кота подъюбочного жителя. Тимофея, конечно, послушалась — а куда ей деваться от моей настойчивости. А вот у Сени эта привычка при любых жизненных невзгодах отсиживаться у меня под юбкой закрепилась сразу и на всю жизнь…