БАХ БАХ БАХ
Деревянная входная дверь качается в своем косяке. Я вижу две фигуры, стоящие за запотевшим стеклом в двери. Я берусь за ручку из холодной меди и медленно открываю дверь.
«Тебе можно выйти поиграть?».
Мне около семи лет. Сейчас около 16:00, и время еще детское. Я поворачиваюсь на месте, и моя мама кивает мне. Я с трудом надеваю ботинки и бегу на поле перед моим домом. Золотые солнечные лучи танцуют над травой, когда мы бегаем, катаемся и играем. Заходим в небольшую лесистую местность. Мы находим палки и притворяемся рыцарями.
«Вы уже сдаетесь, сэр Перси?» - смертельное деревянное оружие, поднесено к шее моего друга.
«Я никогда не сдамся, сэр Лацелот!» - отвечает мой избитый друг. Мы не знали, когда сдаваться. Мы также не знали имен ни одного из рыцарей круглого стола. Мы играли еще несколько часов. Мы были счастливы. Игры изменялись от рыцарей до пришельцев, от искателей приключений до космонавтов. Все жанры умудрялись перетекать друг в друга. Солнце начало садиться. Золотые лучи теперь превратились в дерзкий апельсин, превращающий мир в огненную картину. Мы сидели на траве лицом к лесистой местности, спиной к домам. Мы только что говорили. Мы не говорили ни о чем важном. Мы только что говорили о детских вещах. Кто победит в бою или кто сможет выжить в космосе дольше всего.
Я разговаривал с одним из моих друзей. Я и он, должно быть, болтали около 20 минут. Через некоторое время я заметил, что третий сидел молча, широко раскрыв глаза, наблюдая за лесом.
«Эй, чувак, ты в порядке?», - мой друг не двигался. Я помахал рукой перед его глазами. Мой другой друг подул на него. Я толкнул его плечом.
Внезапно он поднял руку, указывая прямо на вход в лес. Мы последовали за его пальцем туда, куда он указывал. Среди старых деревьев и сломанных веток стояли три тонкие черные фигуры. Оранжевый свет солнца, казалось, засосало в них как черную дыру: свет, казалось, огибал их очертания. Мы все замолчали. Я не знаю, как долго мы сидели там, но следующее, что я помню, это крики моей мамы из дома и закат. Я повернулся к своим друзьям и просто пробормотал что-то о возвращении, и я что увижу их завтра. Но они были словно в трансе.
На следующий день я вернулся туда. Я постучал в двери моих друзей, и никто из них не ответил. Я вернулся и свою сестру с собой. Честно говоря, я не был смелым ребенком. Мы забрели в лесистую местность, как только я добрался до входа, поверхность под моими ногами изменилась. Грязь была обожжена. Три идеально круглых черных следа ожогов. Я опустился на колени и поднял несколько хлопьев пепельной почвы двумя пальцами. Я помню, как моя сестра спрашивала меня, что это было. Я сказал ей, что это какое-то естественное образование. Я понятия не имею, что это было. В радиусе примерно метра от ожогов были ветки, все согнутые к местам ожогов, но не сломанные.
Перемотка вперед на 15 лет. Я не разговаривал и не видел своих друзей с этого события в течение нескольких лет. Мы отправляли странное сообщение «С днем рождения» раз в год и, иногда, говорили: «Счастливого Рождества». Шесть месяцев назад один из них умер. Сообщение появилось в моей социальной сети. Это была его мать: «Нам грустно говорить, что наш мальчик скончался. Из-за загоревшейся проводки в его доме. Пожалуйста, всем проверяйте вашу электрику на предмет пожарной безопасности. Мы ценим все добрые сообщения, которые нам прислали и мы хотели бы пригласить его друзей на похороны в следующую пятницу ».
Я пошел.
Я не знаю, почему я пошел, я больше не был близок с парнем, и я никого там не узнал. Я надеялся, что мой другой друг из детства может быть там, но его не было. Служба была хорошей. Его родители были в трауре, конечно. Он был единственным ребенком, и у него не было ни дяди, ни двоюродных братьев, ни кого-либо еще. Примерно через десять минут стояния после службы я собирался уходить. Какой-то бородатый парень лет тридцати схватил меня за плечо и я обернулся.
«Могу я чем-нибудь помочь ?!» - сказал я, возможно, слишком агрессивно для похорон.
«Вы знали его еще ребенком, верно? Он говорил об этом все время, той ночью. Ты знаешь, о чем я говорю. Я вижу это в твоих глазах», - я хотел вмешаться и сказать ему, чтобы он катился к чертям, но он просто продолжал говорить.
«Его тело на самом деле не в гробу. Там ничего не было. Все было обожжено, но он был единственным, кто полностью исчез. В гостиной был круг. Черный круг. Все в метре от него было искажено. Деформировано, но не сломано. Ты знаешь о чем я говорю. Вы уже видели подобное."
Я чувствовал, что моя челюсть упала. Я до сих пор не знаю, откуда он все это знал. Прежде чем я успел спросить его, откуда он знает всю эту информацию, подошел пожилой парень со значком и схватил его.
«Извините! Ему удалось запереть меня в зоне ожидания и сбежать. Мы только выпустили его из учреждения сегодня, потому что это был его брат, который умер. Мы думаем, что жестоко держать их взаперти во время похорон. Снова извините!», и они вышли.
Я клянусь, что мой мертвый друг был единственным ребенком.
Перемотка вперед от шести месяцев до двух недель назад. Я получаю рукописное письмо через почту, адресованную мне. Письмо выглядело мрачно, по-детски. Я открыл белый конверт, и на нем просто был грубо нарисованный участок карты с почтовым индексом, датой и временем, написанными под ним. Да, это было чертовски странное письмо, которое я получил, но я погуглил почтовый индекс и смог найти раздел на картах Google, который соответствовал рисунку. Дата была предстоящая среда в 13:00. Адрес был недалеко от меня. Это была довольно маленькая церковь. Я сидел в своем синем пиджаке и черных джинсах и просто сидел в машине и смотрел. Примерно через час я уже собирался уходить.
БУХ.
Осколки стекла разлетелись по всему автомобилю, несколько вонзились в руку. Я повернулся в панике. Там лежал кирпич, к нему приклеена небольшая записка.
«Ожоги идут».
Я не был уверен, что это значит. Но все же сохранил записку. Я сообщил об этом в полицию и они просто заставили меня заполнить какую-то форму и отправили меня восвояси. Я пошел домой тем вечером. Пол в моей гостиной сгорел почти дотла, полный следов от ожогов. Я отмыл все, побелил и покрасил. Ожоги не прошли. В прошлую пятницу они вновь проявились и были горячими на ощупь. Я позвонил электрикам. Они понятия не имели, что это было. Я позвонил своему арендодателю. Не было никаких причин, чтобы ожог не было там, если я не сделал это сам. Вчера я проснулся от еще одной отметины ожога, которая начала формироваться на потолке над моей кроватью. Конечно, я и ее пытался очистить.
Вещи начали меняться. Пространство огибает их. Ночью я слышу искаженные крики и визг пламени, вытекающего из ожогов.
Я думал о побеге, но каждый раз, когда я ухожу, я чувствую силу, притягивающую мое тело, атом за атомом. Меня тянуло так сильно, что мускулы и кожа разрывалась, отбросив плоть назад к следам ожогов.
Я в ловушке и ожоги хотят меня утащить.
Я чувствую, как мое тело пустеет, когда они наблюдают за мной.
Стану ли я третьим исчезнувшим?