Наверное, уже давно никто не питает иллюзий по поводу санитарной обстановки в золоченом Версале, как бы красиво нам не преподносили его в фильмах и сериалах. Во времена Людовика XIV да и при последующих Людовиках это была, по нашим меркам, просто клоака. Хотя, надо заметить, многие сочинения на эту тему грешат преувеличениями и преподносят ситуацию хуже, чем она была. Реальность, конечно была пахучей, но не до такой степени как нам ее живописуют.
Тысячи человек, постоянно обитающих в ограниченном пространстве, коптящие печи и свечи, отсутствие всякой вентиляции, плюс множество слуг, гостей и посетителей, — а надо сказать, что в те времена в Версаль могли заходить все кому вздумается, при наличии приличной одежды, так что по роскошным лестницам и залам регулярно слонялись еще и тысячи парижан, — все эти факторы, конечно, воздуха не озонировали.
С личной гигиеной у обитателей двора короля-солнце дело обстояло грустно, хотя это нельзя отнести к одному только Версалю, или одному Парижу, или отдельно взятой Франции. Вся Европа в 17-18 веках кишела паразитами и смердела как конюшня, несмотря на эпоху Просвещения и невероятный подъем искусства, науки и культуры. Культура культурой, а с канализацией и водопроводом все было по-прежнему туго. В том же Версале источника воды просто-напросто не было, не считая стоячих прудов и фонтанов, нужду справляли где придется, в ночные горшки и укромные уголки, что, помноженное на количество народа, создавало соответствующую атмосферу.
Тем не менее придворные короля все же содержали себя в порядке с помощью подручных средств, поэтому вообще-то, вопреки всем слухам, они были почище многих своих современников.
Все знают о неимоверной популярности пудры в это галантное время, а кто не знает — тем достаточно посмотреть на белые парики и мертвенно-бледные лица на портретах 18 века. Пудрились, следует заметить, не столько для того чтобы замаскировать грязь, сколько для поддержания чистоты при отсутствии воды. Пудра работала и как сухой шампунь для париков, и как средство для впитывания пота и жира с кожи, и вообще — чем больше пудры использовали мадам и месье, тем опрятнее они считались.
Ведь ванны и мытье были не просто недоступны, их полагали вредными и опасными. Поры от воды открываются, говорили они, а через поры болезни так и норовят проникнуть в организм. Пить воду тоже было не принято, и неудивительно — от такого напитка не всякий выживет, учитывая что черпали его примерно оттуда же, куда сливались отходы.
Помимо пудры приближенные короля широко использовали духи — и в гигиенических целях, и в качестве лекарств, и просто для обозначения статуса.
Духи были тогда не только спиртовыми, но и масляными, последние, например, наносили на кожу и затем соскребали вместе с загрязнениями. Собственно, этот метод "мытья" использовался еще римлянами, которые намазывались душистым маслом и затем счищали его с кожи. Также ароматные эликсиры наносили на волосы, опрыскивали ими одежду и помещения. Одежда, кстати, тоже была своего рода гигиеническим средством — нижние рубашки меняли часто, а хлопок, как известно, прекрасно впитывает все телесные выделения.
Если же парфюм применяли для лечения, то туда могли добавлять совсем уж фантастические ингредиенты, начиная от золота и жемчуга и заканчивая измельченными легкими лисиц, жжеными саламандрами и даже человеческой плотью. Полученное таким образом "лекарство" полагалось наносить на больное место и ждать исцеления. Интересно, многим ли помогало?
О скверной гигиене самого Людовика тоже сказано немало: и ванну-то он якобы принимал дважды в жизни, и мыл только руки с лицом, а все остальное оставлял в первозданном виде, и страдал всевозможными заболеваниями пищеварительного тракта, отчего источал соответствующее амбре. Однако это не совсем верно и создает несколько искаженный образ короля. Действительно, утренний туалет он совершал именно так — просто споласкивал лицо и руки духами. Однако его периодически обтирали ароматизированным спиртом, во избежание контакта с водой, а белье он менял аж трижды в день. Кроме того, у него была собственная мраморная ванна и он даже использовал ее по назначению.
К ароматам король относился с большим трепетом и именно в это время потребление духов при дворе достигло поистине промышленных масштабов. Король требовал, чтобы каждый день его комнаты ароматизировали новым составом, а один из придворных парфюмеров изобрел своего рода аромалампы — кассолеты c дырочками в крышке, в которых медленно тлели ароматические шарики.
По всем помещениям также стояли емкости со свежими лепестками цветов для очищения и, как тогда считалось, оздоровления воздуха. Парфюмом опрыскивали мебель и даже орошали посетителей перед входом в королевские покои. Кроме того, как пишет историк Уоррен Льюис, существовал обычай споласкивать руки за столом ароматной водой, а это уже прогресс по сравнению со средневековыми нравами. Есть свидетельства, что придворные и даже родственники короля, от которых плохо пахло, высмеивались и не пользовались популярностью — значит, можно по меньшей мере сделать вывод, что не все одинаково зло смердели, были разные градации чистоплотности среди населения дворца.
А сам король еще с детства был приучен к чистоте. Историк Антония Фрейзер приводит рекомендации по гигиене юного принца "Волосы не должны быть слишком длинными, ногти следует чистить, руки мыть с помощью платка, пропитанного парфюмом О де Фонтан, рекомендуется регулярное плаванье по примеру греков" (перевод мой).
За любовь короля к парфюмерии его прозвали "Благоухающим"; он любил индийские ароматические масла, ароматы с ирисом, сандалом, амброй, мускусом. Он даже требовал стирать свою одежду в парфюме. И вообще, современники отмечали скорее чрезмерную надушенность Версала, а не вонь, как следовало бы ожидать. Конечно, смрад от нечистот никуда не девался, однако он был заглушен мощным духом всех доступных самому богатому королю Европы эссенций, притираний, ароматных вод и экстрактов.
Любовь короля к духам и неумеренное их использование в конце концов привели к тому что в последние годы у него развилась обширная аллергия на запахи. Единственным, что он мог выносить без мигрени, был аромат цветов апельсина. Апельсиновые деревья в изобилии росли прямо в версальских садах, так что в сырье по крайней мере не было недостатка.
В конечном итоге возросшая потребность короля, придворных и всех более-менее состоятельных людей того времени в ароматных жидкостях подстегнула развитие местной химической промышленности, парфюмеры принялись испытывать все новые способы дистилляции и экстракции запахов, так что этот период в истории французской, да и не только французской парфюмерии считается переломным. А уж при внуке короля-солнца, Людовике XV, королевское обиталище вообще прозвали "Парфюмированным двором" — настолько вырос спрос на ароматы.
Если хочется отведать еще чего-то парфюмерно-исторического:
Тема Египта в парфюме 20-го века
Взлет и падение одного элитного аромата