Помнишь, товарищ, белые снега,
Стройный лес Баксана, блиндажи врага.
Помнишь гранату и записку в ней
Под скалистым гребнем для грядущих дней.
Эту песню часто приписывают Юрию Визбору, но на самом деле написал ее не он, хотя и часто исполнял.
Тут Вики права:
Эта песня написана в начале 1943 года группой военных альпинистов на мотив популярного в то время танго «Пусть дни проходят» композитора Бориса Терентьева.
Вот история ее написания.
В первых числах января 1943 года, когда стало ясно, что гитлеровцы терпят поражение в Сталинграде, горные части генерала Конрада стали покидать перевалы Главного Кавказского хребта - фашистскому командованию стало понятно, что Кавказ становится ловушкой для вермахта. Спешно отступил и отряд егерей, ранее хваставшийся захватом Эльбруса. Однако снять гитлеровские флаги оттуда оказалось непростой задачей.
В конце января группа альпинистов из 20 человек получив приказ снять с вершин Эльбруса, два фашистских знамени, установленных 21 августа 1942 года егерями фашистского капитана Гротта, бывавшими на Эльбрусе до войны и установить советские.
Помните у Высоцкого?
И парень тот, он тоже здесь - среди стрелков из "Эдельвейс...
Операция по возвращению советских флагов на Эльбрус была поручена специальной группе из 20 советских военных альпинистов под руководством опытного спортсмена, полярника и ученого-метеоролога военинженера 3-го ранга Александра Гусева, за плечами у которого было зимнее восхождение на высочайшую гору Кавказа – в 1934-м и несколько месяцев боевых действий против немецких егерей.
Части альпинистского отряда находились в разных местах.
Из Местии через перевал Бечо под командованием лейтенанта Николая Гусака, участника боев за Клухорский и Нахарский перевалы, отправились шесть альпинистов-воинов: Г. Одноблюдов, А. Сидоренко, В. Кухтин, Б. Грачев и братья Б. Хергиани и Г. Хергиани.
Группа лейтенанта А. Грязнова, в которую входили Л. Каратаева, Н. Персиянинов, А. Немчинов, выдвинулась из других райнов Сванетии.
С перевала Донгуз-Орун двигалась группа Г. Сулаквелидзе, в которую вошли А. Багров и Н. Моренец.
Е. Белецкий был включен в группу А. Гусева. В эту группу входили также В. Лубенец, Л. Кельс, Е. Смирнов, кинооператор Н. Петросов.
Александр Гусев вспоминал после войны:
«Это было первое массовое восхождение на эту вершину в условиях военной зимы. Мы знали, что нас подстерегало: кроме меня и заслуженного мастера спорта Николая Гусака зимой на Эльбрус никто не восходил, нам были неизвестны расположения минных полей, а что стоило самодельное альпинистское снаряжение?! Большой груз оружия, минимум питания, неясность обстановки…»
В начале февраля 1943 г. все группы соединились на «Приюте одиннадцати» отряды объединились.
Здание «Приюта» было повреждено бомбежками, но укрыться в нем от непогоды оказалось возможным, и это было весьма кстати, так как состояние погоды явно говорило о приближении бурана.
Буран бушевал целую неделю. В отряде кончились продукты. Положение становилось критическим - в довоенное время в такой ситуации альпинисты должны были бы спускаться вниз. Но 12 февраля они узнали, что Красной Армией освобожден Краснодар и было принято решение идти к вершинам Эльбруса в любую погоду, разделившись на два отряда.
На Западную вершину уходили: Н. Гусак, А. Сидоренко, братья Хергиани, Е. Белецкий, Е Смирнов.
Подъем затруднялся в первую очередь тем, что многие тропы на склонах Эльбруса были заминированы отступавшими немецкими егерями. Поэтому советским альпинистам приходилось двигаться очень осторожно, в обход привычных маршрутов, по лавиноопасным склонам.
Первую группу возглавил заместитель Гусева, лейтенант Николай Гусак. Видимость не превышала 10 метров, свирепый ветер валил людей с ног.
"Тринадцатое февраля, погода испортилась, западный ветер, облачность, снегопад. В 02:30 вышли Николай Гусак, Евгений Белецкий, братья Бекну и Габриель Хергиани, Юрий Смирнов и я. Ориентировка затруднена. Взяли левее. Габриель и я проваливались несколько раз в трещины. У Белецкого то и дело гнутся зубья на левой кошке. Нудный длинный траверс от "Приюта Пастухова" к седловине. Ветер в лицо. На щеках и носу то и дело образуются ледышки. В 10:20 подошли к домику на седловине (5300 метров) — забит снегом. В 30 метрах — могила с крестом. Оставили рюкзаки, начали крутой снежный подъем на вершину. На вершинном плато туман. Не видно ни зги" -
На Западной вершине заметили обрывки фашистских флагов. Сорвали. Установили свой.
— писал в своем дневнике участник восхождения Александр Сидоренко
Советское знамя было установлено на Западной вершине 13 февраля 1943
Рядом с победным знаменем Советской Родины командир штурмовой группы лейтенант Николай Гусак оставил памятную записку:
«13.02.1943 г. 14:00 Сегодня сюда поднялась группа инструкторов альпинизма РККА в составе: начальник группы - мастер спорта СССР Н. Гусак - лейтенант. Участники: А. Сидоренко, сваны-партизаны Г. Хергиани и Б. Хергиани, политрук Е. Белецкий, военный техник 2 ранга - инструктор Е. Смирнов. Поднялись с «Приюта Одиннадцати» за 9 ч. Снегопад, туман, мороз. Восхождение посвящено освобождению Кавказа от гитлеровцев и 25-й годовщине нашей славной Красной Армии. Группа по приказу командования Закфронта сняла немецко-фашистский вымпел и установила наш Красный флаг СССР. Смерть немецким оккупантам! Да здравствует наша героическая Красная Армия! Да здравствует наш Эльбрус и вновь свободный Кавказ!»
Оставшиеся у "Приюта одиннадцати" еще не знали, что экспедиция на Западную вершину завершилась успехом и дежурили посменно вне помещения, пытаясь высмотреть в метели возвращающихся друзей. Спустя некоторое время Гусев, не выдержав ожидания, отдал приказ формировать спасательный отряд.
"Формируем группу, быстро собираемся в путь. Но куда направиться? Где искать пропавших?— Неожиданно мы услышали крик дежурившего в укрытии под скалой альпиниста. Выбежали из дома. Из серой мглы один за другим появились Гусак, Белецкий, Габриэлль и Бесну Хергиани, Смирнов, Сидоренко. Они еле шли, шатаясь от усталости. Мы подхватили ребят и чуть ли не на руках внесли в здание. Здесь они швырнули на пол обрывки фашистских военных флагов"
- вспоминал после войны Александр Гусев
Теперь предстояло проделать всё то же самое на восточной вершине.
В тот же день советские бойцы-альпинисты узнали по радиосвязи об освобождении Ростова. После этого радостного известия Александр Гусев принял решение о приступить к штурму восточного пика. Он лично повел группу на вторую вершину .
На восточную вершину шел отряд в составе: А.. Гусев, Г. Одноблюдов, Б. Грачев, В. Кухтин, Н. Моренец, А. Грязнов, А. Багров, Н. Персианинов, Л. Коротаева, Г. Сулаквелидзе.
Примечательно, что самих немецких штандартов на восточном куполе уже не было - остались одни палки. Гордый Эльбрус сам скинул с себя знамена фашистских захватчиков. Советские альпинисты выдернули изо льда обломки древка с обрывками нацистского флага и установили стяг СССР 17 февраля.
Обрывки нацистских штандартов были переданы командующему Закавказским фронтом генералу Тюленеву. В штабе фронта всем альпинистам вручили награды: Гусеву, Гусаку, политруку Евгению Белецкому – ордена Красной Звезды, остальным, в том числе, единственной женщине в группе, разведчице Любови Коротаевой – медали "За отвагу".
Участники этих событий и написали "Баксанскую" - Андрей Грязнов, Любовь Коротаева, Ника Персиянинов.
Так она звучит в исполнении Юрия Визбора
Есть выпуск звукового журнала "Кругозор" 1968 года с репортажем Юрия Визбора , где Люба Коротаева (единственная женщина из 20 альпинистов, участвоваших в снятии фашистских флагов) вспоминает о создании этой песни:
"Однажды мы с Андреем Грязновым получили задание: установить пути отступления немцев с Кавказа. Целый день пролежали в снегу на хребте Когутай. А в такой обстановке разные мысли приходят, и мы решили это место отметить. Вынули из одной гранаты запал, написали, что такого-то числа здесь были в разведке лейтенанты Грязнов и Коротаева. Потом сложили тур из камней и положили туда гранату.
Договорились, что кто первый после войны придет - сообщит другому, что снял эту гранату. Ни ему, ни мне не пришлось больше там побывать...
Пришло время. Нам приказали сорвать немецкие флаги. Начался путь из Приэльбрусья.
Когда мы остановились в Итколе ночевать, то установили дежурство на веранде балкарского домика. Была чудная лунная ночь, и как раз из Иткола было очень хорошо видно гребень, на котором оставили мы гранату. Все вышли на балкон. Андрей Грязнов стал напевать про себя песню, а потом случайно у него сложились слова: "Помнишь гранату и записку в ней". А потом кто-то добавил: "На скалистом
гребне для грядущих дней". И потом у нас такой энтузиазм сразу вдруг появился к сочинению, получилось что-то такое, и начали создавать.
Так что стихи - коллективное творчество"
А это текст "Баксанской" с http://www.mountain.ru/
Taм, где снег тропинки заметает,
Где лавины грозные шумят,
Эту песнь сложил и распевает
Альпинистов боевой отряд.
Нам в боях родными стали горы,
Не страшны метели и пурга.
Дан приказ, недолги были сборы,
На разведку в логово врага.
Помнишь, товарищ, белые снега.
Стройный лес Баксана, блиндажи врага,
Пoмнишь, гранату и записку в ней,
На скалистом гребне для грядущих дней.
На костре в дыму трещали ветки,
В котелке дымился крепкий чай.
Ты пришел усталый из разведки,
Много пил, и столько же молчал.
Синими замерзшими руками,
Потирал замерзший автомат,
Глубоко вздыхая временами,
Головой, откинувшись назад.
Помнишь товарищ, вой ночной пурги,
Помнишь, как кричали нам в лицо враги,
Помнишь, как ответил с ревом автомат,
Помнишь, как вернулись мы с тобой в отряд.
Там где днем и ночью крутят шквалы,
Тонут скалы грозные в снегу,
Мы закрыли прочно перевалы,
И ни пяди не отдали врагу.
День придет, решительным ударом,
В бой пойдет народ в последний раз,
И тогда мы скажем, что недаром
Мы стояли насмерть за Кавказ.
С уважением, @maksina
При подготовке публикации были использовани материалы http://www.mountain.ru и risk.ru .
PS. На bards.ru есть еще три куплета - один явно более поздний, скорее всего 70х, последний пел и Валерий Чечет, поют и "Люди идут по свету", так чтоб не было вопросов, тоже их привожу.
Время былое пролетит как дым
В памяти развеет прошлого следы,
Но не забыть нам этих грозных дней,
Вечно сохраним их в памяти своей.
Шуткам не учат в наших лагерях,
Если придется воевать в горах
Вместе с ледорубом возьмешь ты автомат,
Словно на страховке, прижмешь его приклад.
Вспомни, товарищ, белые снега,
Стройный лес Баксана, блиндажи врага,
Кости на Бассе, могилы под Ушбой,
Вспомни товарищ, вспомни дорогой.