Алина была ранним цветочком. Гибкая и тонкая, от детства до девичества она переступила играючи, и к 12 годам уже выглядела совсем как её старшая сестра, окончившая школу в прошлом году.
Алина любила заливисто смеяться и крутить свой тугой тёмный локон на пальце, а ещё нравиться мальчикам и ловить восхищённые взгляды. Не было ни одного юноши в её классе, который не провожал девчушку заинтересованно. Алина ходила под ручку со своими подружками, которые были ещё совсем девочки, и на их фоне расцветала. Знала, что делать.
Уроки её интересовали мало. Поначалу ещё училась, строила из себя прилежную девочку перед учителями, а после надоело. Начала списывать у подружек и у одноклассников, которые за простое внимание готовы были отдать ей всё.
— Ох, Алинка, доиграешься ты, — говорила ей классная руководительница, старая грузная дева, так любящая читать нотации.
— Ну и что, мне это нравится, — отвечала она.
Ей так отчаянно хотелось быть похожей на старшую сестру, у той так много мальчиков было в школе, и каждый звал её то в кино, то в кафе. Иногда она возвращалась домой через несколько дней, и при этом выглядела такой счастливой! Алине хотелось быть как она.
В 13 она начала встречаться с Максом. Старшеклассник, бунтарь, у них всё было так быстро и так по-взрослому! Он дарил ей цветы и игрушки, они шутили над учителями и смеялись над её одноклассниками.
— Малолетки глупые, — обзывал он их, целуя Алину в макушку. — Ты умнее этих малявок, запомни.
Они были так близки, что в первый раз у них всё случилось через месяц. Ей было больно немного и страшно, но потом стало хорошо от осознания собственной взрослости. Расстались они также стремительно быстро.
— Ты всё-таки слишком маленькая, – сказал ей Макс, уходя навсегда. — Мне с тобой просто скучно.
И тогда, проплакав всю ночь, она решила, что станет старше в его глазах. И тогда уже в её жизни появилась вереница других мужчин – тоже школьников, ребят со двора, из спортивной секции. Она начала краситься, начала носить мини и декольте. Свои тёмные локоны она красила в соломистый блонд, потому что услышала где-то, что блондинки нравятся мальчикам больше. И к 17 годам репутация у неё была очень громкая. О Максе своём она и думать забыла уже. Она вообще мало помнила кого.
На выпускном их классная руководительница, утирая слёзы платочком, говорила, какие они у неё все взрослые стали, красивые и ответственные. Алина слушала, а под столом наливала в бокал с соком водку. Позже классная оттаскивала Алину от пьяного одноклассника, продолжая плакать. Вот так молодёжь пошла!
На том выпускном вечере страшное случилось, и как предсказывали Алине, доигралась она.
— Это не мой ребёнок! — кричал одноклассник на Алинку. — Я не знаю, с кем ты его ещё нагуляла, но у нас ничего нет и не будет, сама воспитывай!
Так и вышло. Родила Алина ничейного ребёнка, никому и никак ненужного. Мама долго её ругала за загубленную молодость, за потерянные шансы, но внука приняла. Да так при нём и осталась – упорхнула Алинка из дома, и больше не видели её. Только звонки иногда получали из больниц с просьбами забрать девушку. А когда приезжали, её там уже не было – сбегала.
Мать устала плакать по потерянной дочери. Вроде бы работала всю жизнь, чтобы обеих своих обеспечить всем. Себе ничего и никогда – всё им, всё для них. Внука растила теперь как своего сынишку, и точно молодость вторая началась. Духом воспряла, что накоплено непосильным трудом, вложила в воспитание, в обучение, и пообещала себе ошибок больше не совершать. Только один вопрос её всегда будет волновать – что же она, добрая и спокойная женщина, сделала как мать не так?