Виктория - не высокая, полноватая женщина, лет 40. У нее круглое лицо, жидкие волосы цвета ржавчины,беспокойные руки.
Она сидит рядом со мной на скамейке в холле больницы, смотрит то на экран телевизора, то на меня, рассказывает о своей жизни, вспоминает время, когда мы работали вместе. Мне рядом с ней почему - то не уютно, ее рассказ странный, как и она сама. Но это если не учитывать факт, что отделение, в котором лежала Виктория - психиатрическое.
Да, психушка в простонародье. Мы с Викторией не виделись несколько лет, за это время в ее жизни произошло много чего.После развода с первым мужем осталась одна с ребенком на руках. Нашла себе мужчину, старше себя лет на 15. Но не любила. Просто принимала его помощь.
Частенько гражданский муж приводил в дом друзей, посидеть за столом, выпить, и поговорить за жизнь. Однажды, во время таких посиделок завязалась драка, и Виктория , разнимая драчунов, оказалась на линии огня, ей здорово досталось по голове чем- то тяжелым.
Лечилась она долго.
Мужик, который врезал ей по голове, заплатил компенсацию, 10 тысяч, на том дело и закончилось. Но не для Виктории.
С головой начались проблемы. Визиты к психиатру стали неотъемлемой частью жизни Виктории. А потом она в газете увидела объявление, о том, что потомственная колдунья... снимет порчу и так далее. Купила Виктория билеты, и поехала в Москву.
Как уж там снимали порчу, неизвестно, однако, после этой поездки все стало только хуже.
Виктория сидит на больничной скамеечке, обтянутой драным дерматином, и продолжает
- Крестик у меня весь почернел, смотри!
Показывает серебряный крестик, обычного цвета. Лицо ее озабочено.
- А еще черти дома повсюду. И на столе сидят, и на телевизоре, ногами болтают, смеются, маленькие такие, Но я уже привыкла.
Помолчав, продолжает :-Ездила в Троице - Сергиеву Лавру, но там помочь не смогли, сказали что даже не возьмутся .На отчитку хотела. Не вышло. Батюшка сказал, что после той поездки в Москву помочь уже никто не сможет.
Несколько раз в году Виктория лежит в психушке. Но, судя по ее состоянию, лечение не очень - то помогает.
-Не сходишь со мной в церковь? Я одна боюсь.
Отвечаю, конечно, как только соберется, пусть позвонит, сходим.
Виктория тяжело вздыхает, руки беспокойно вертят крестик, лицо у нее всегда хмурое, редко когда можно увидеть улыбку.
А я помню ее смешливой и веселой. Куда все делось?
По больничному коридору, шаркая ногами, таскаются больные. Гулять нельзя, потому для прогулок предоставлен длинный коридор, по которому ходят как тени обитатели психиатрического отделения. Тут и шизафреники, и с депрессией, кандидат наук с деменцией, которая каждый раз выходя из палаты, забывает куда ей возвращаться. Ее сын - актер, навещает часто. Его она пока узнает.
Монашка, молоденькая, из монастыря...
И я со своим тревожно - депрессивным синдромом. В зеркале вижу свою постную физиономию, таблетки делают свое дело, в голове туман.
Но после одного раза лечения там, стараюсь со своей депрессией справляться сама.