А вот ее историю...я считаю интересной. И тут точно понабиться несколько кружек чая.
- Свобода, сытость, мягкая постель — эти слова были известны Тресдин по подслушанным разговорам господ и хозяев, однако их смысл она не понимала. Девчонка нахмурившись смотрела, как к Квейну, городу, в котором царствовал хаос и рабство, приближались стройные ряды воинов в бронзовых доспехах. Люди вокруг суетились, некоторые в страхе начали прятаться по закоулкам, однако Тресдин не шевельнулась, лишь смотрела на приближение захватчиков. "Хуже уже не будет", думала девушка. Она родилась в старой замызганной помоями и отходами развалюхе, и пока новорожденная оповещала мир о своем прибытии на этот свет звонким воплем, ее мать умирала в луже собственной крови. На крик ребенка прибежали две пожилые женщины — судомойки у местного господина, увидев младенца и мертвую женщину, они тяжело вздохнули, одна из них завернула дитя в передник, после чего они скрылись в переулках. на росла при дворе местного перекупщика, который владел сотней рабов. Судомойки принесли ее господину, не зная, как еще поступить с младенцем. Он злобно процедил, что не собирается кормить еще один жадный рот, поэтому раз "тупоголовые бабы" притащили сюда подобное отродье, то пусть и кормят его из своего пайка. Женщины покорно склонились и с тех пор девочка целиком зависела от них. Маленькая Тресдин росла беспризорницей, так как у ее спасительниц совсем не было времени на уход за ребенком. Грязная и голодная, она бегала по Квейну, с любопытством оглядывая мир своими лазурными глазами. Вскоре девочка подросла, и тогда ей пришлось бороться с прогнившим насквозь городом, в котором она родилась. Как только ей исполнилось 5 лет, хозяин сразу приставил ее к работе — разносить ночные горшки, мыть полы и относить записки другим господам города. Если же с горшками и полами у малышки проблем не возникло, то с записками было труднее. Господин часто отправлял ее с поручением посреди ночи, в то время как на улицы выходили самые отъявленные мерзавцы. Пару раз ее хотели схватить насильники, пару раз она еле избежала смерти в канаве. Тогда Тресдин поняла, что ей нужно уметь защищаться. И через некоторое время тренировок маленькая щуплая малышка с любопытным взглядом лазурных глаз превратилась в серьезную, мрачную девочку, которая никогда не вынимала кухонный нож из сапога. сейчас, когда к ее городу приближались захватчики, пятнадцатилетняя Тресдин чувствовала, что их синие знамена предвещают судьбоносные перемены. И даже когда их армия, не пролив ни капли крови, вошла в город и громко огласила, что все работоспособные мужчины Квейна могут либо вступить в их ряды, либо умереть в вонючих канавах своего же города, девчонка ни секунды не сомневаясь, выступила вперед. Один из командиров Бронзового Легиона увидел ее и громко рассмеялся. Несколько его соратников тоже захохотали, однако видя, что она не двигается с места и буравит их синими глазами, умолкли. "Что, вы слишком трусливы, чтобы взять в свои ряды женщину? Боитесь, что однажды я припомню вам ваш смех?", насмешливо бросила Тресдин, внутренне содрогаясь от страха. Тогда командир соскочил с коня и ударил ее стальной перчаткой по лицу с такой силой, что девочка отлетела назад и упала в канаву. Никто больше не смеялся, и они проехали дальше, но Тресдин отерла кровь с губ и решила — она любой ценой отправиться с ними. Незаметная и изворотливая, она прибилась к легионерам. Выносила и чистила их горшки, чистила лошадей, помогала на полевой кухне, а когда они засыпали, брала на стойке с оружием копье, и на смех дежурным тренировалась с ним всю ночь напролет. Девушка училась у них стратегическим навыкам, подслушивая их планы за шатром, освоила верховую езду и присутствовала при каждой осаде города. Но главное, она впервые чувствовала, что свободна. И это опьяняло сильнее любого алкоголя. Когда ей исполнилось 18, многие солдаты начали присматриваться к крепкой, стройной девушке с лазурными глазами и темной копной волос, и тогда Тресдин обрила голову наголо и каждому желающему посетить ее подстилку давала жесточайший отпор. И однажды она выступила в осаду вместе со всеми, оседлав черного коня и облачившись в старую, поцарапанную броню. Во время осады она захватила стратегически важные казармы, за что капитан Легиона назначил ее офицером и приказал всем принимать ее всерьез. Прошло много лет, много городов было захвачено Бронзовым Легионом, Тресдин заслужила много боевых наград и спустя много побед именно ее выбрали главнокомандующим Бронзового Легиона. Под ее алыми знаменами было два десятка капитанов и пять тысяч солдат. Шесть месяцев длилась осада города Мойбрика, который можно было взять за день, если бы жители не решили замуровать себя за высокими стенами. Тресдин изнывала от скуки, как и ее первый помощник, капитан Маркус, сидя в своем шатре на холме напротив города. Их запасы были на исходе и солдаты уже устали от бездействия. Однако Мойбрик был постоянной угрозой соседнему Стоунхоллу, городу-союзнику Бронзового Легиона, поэтому отступать было нельзя. И когда воины и простые жители Мойбрика доели последних собак и крыс, отчаяние толкнуло их на необдуманный поступок — ворота открылись, и из-за них выбежали ослабевшие от голода, но разъяренные солдаты. Тресдин ликовала, когда седлала своего воронного коня и вооружалась двумя копьями. Победа была легкой, отощавшие и ослабленные, воины Мойбрика были похожи на стадо овец, которые сами пришли на бойню. Вечером, когда ее солдаты отмечали очередную победу, Тресдин с Маркусом планировали очередной захват — им были необходимы новые мечи и копья, а также продовольствие и корм для лошадей, а неподалеку как раз располагался небольшой, но процветающий городок Брилль. Внезапно в шатер ворвался мальчишка, ее оруженосец, и дрожащим голосом сообщил, что в стороне Стоунхолла видели зеленое зарево. ни загнали своих коней до изнеможения, однако Тресдин продолжала кричать, чтобы никто не медлил. Нельзя было потерять Стоунхолл. Когда армия выехала на равнину у города, солдаты увидели, что город пылает синим огнем, а его ворота закрыты. Но у них не было времени размышлять о том, что случилось, надо было спешить. До смерти напуганный часовой у ворот опустил мост для Бронзового Легиона, но в тот же миг испустил дух, когда нож рычащего демона вонзился ему в глаз. Тресдин ехала впереди, и ей предстало жуткое зрелище — город был охвачен синим демоническим пламенем, по улицам сновали сотни вооруженных порождений тьмы, которые зверски убивали мужчин, женщин, стариков и детей. Красная пелена ярости застлала синие глаза воительницы, и с криком она понеслась нести отмщение демонам. Ее Легион последовал за ней, поддержав ее крик не только из-за верности своему делу — многие из них завели себе семьи в Стоунхолле. Острые копья терзали демонов, разрывая их черную плоть и проливая реки черной крови, но один за другим падали с коней и солдаты Легиона. Тресдин, не оборачиваясь, скакала к центральной площади, откуда волнами наступали силы тьмы, по пути разрубая копьями нечисть. Ее ярость заставила ее забыть про своих подчиненных. Когда же она достигла центральной площади, то увидела портал, из которого выступали сотни демонов. Около портала бушевало огромное чудовище, оно направо и налево рубило несчастных людей, которым не повезло оказаться так близко к эпицентру бойни. Внезапно монстр замер и взглянул в сторону Тресдин — он ждал именно ее.омандир Бронзового Легиона пришпорила коня и помчалась сквозь толпу врагов навстречу их лидеру. Остатки ее Легиона едва успевали прикрывать ей спину, умирая один за другим. Она добралась до чудовища, и весь мир перестал существовать для нее. Ее ярость призывала ее уничтожить чудовище, и эта цель затмила все прочее в ее сознании. Врогрош разразился громким хохотом, обнажив несколько рядов отвратительных острых клыков. Он подбросил в огромной лапе свой легендарный клинок из обсидиана и одним рывком оказался около Тресдин. Меж ними завязался смертельный танец клинков, во все стороны летели искры от соприкасания оружия, а крики Тресдин раздавались на всей площади. Хоть Врогрош был невероятно силен и велик, Тресдин с рождения была уворотливой и ловкой. Пока он заносил клинок, она уже наносила ему несколько ран остриями своих копий. Чудовище начало закипать от злости, и на миг, когда девушка выходила из пируэта, он увидел возможность нанести последний, смертоносный удар. Она заметила его клинок, когда взмахивала копьем, но мысленно просчитав время, поняла, что не успеет увернуться. Клинок тяжело вонзился в ее броню у левого плеча, разрубил ее и достиг до кости. Врогрош торжествующе заревел, но через мгновение захлебнулся криком. Тресдин, по щекам которой катились слезы ужасной боли, вонзила свое копье прямо во внутреннюю сторону лапы чудовища, там, где кожа была мягче всего. Чудовище выло, а воительница все глубже вонзала острие, и наконец достигла черного сердца. В момент оно лопнуло под давление стали, и Врогрош пал. Пространственный разрыв, открытый им, закрылся, когда его перестала питать сила монстра. Тресдин вырвала свое копье из мертвого врага и сжала зубы до скрипа — невероятная боль до сих пор заливала всю левую часть ее тела. Затем она оглянулась, чтобы торжествующе поздравить своих соратников с победой. Однако когда девушка обернулась, ее ноги подогнулись от ужаса — город лежал в руинах. Вся площадь была залита кровью людей и нечисти и усыпана трупами, словно осенний лес — листьями. Весь ее Бронзовый Легион пал, обороняя тыл своего главнокомандующего. Тут и там она видела трупы своих капитанов, людей, которые уже успели стать ей семьей. Тресдин ковыляла от одного к другому, роняя горькие слезы на их тела. Она потеряла все из-за своей слепой ярости, из-за безумной тяги к победе. И когда она думала, что испытала самую страшную боль, то увидела среди трупов нечисти седого, окровавленного Маркуса, ее доброго друга и советника. Он был еще жив, но из его груди торчало два отравленных кинжала — смерть была уже близко. Тресдин наклонилась над ним, и он улыбнулся ей, кашляя кровью. "Ты сражалась отважно. Я заметил пару наших выживших, они помогают горожанам. Собери их и восстанови Легион, иначе он будет стерт с лица земли этими монстрами", с этими словами он умер. Она отерла копоть и кровь с его морщинистого лица и направилась искать выживших. Ей удалось найти пару солдат, которые помогали горожанам выбираться из-под заваленных домов и телег. Собрав их, она извинилась перед ними за безрассудность и пообещала, что они отмстят нечисти за содеянное этой ночью. "За каждого погибшего бойца Бронзового Легиона сдохнет тысяча демонов", с огнем в синих глазах вскричала Тресдин. Каждый, кто отныне встанет на ее пути, будет обречен на смерть.
