Сразу предупреждаю: речь пойдет о солдатском юморе. Хотите, читайте, хотите – нет.
Вы же знаете: солдат смотрит на лопату, а видит голую бабу. Почему видит женщину, понятно, гормоны разные действуют, на мозги давят. Оттого и юмор такой, вы уж простите нам, солдатам.
Солдаты в армии передвигаются в основном (это всем известно) колоннами. Как я упоминал, от деда Василия я унаследовал, кроме прочего, и рост (186 см) и был обречен находиться в первых рядах колонны. А те, что поменьше ростом (мы их называли: шкаликами), плелись в конце колонны. Шкалик – это самая маленькая посуда, из которой пьют водку. Даже воду из них не пьют.
Ни для кого не секрет, что первое время службы солдату, после вольных родительских хлебов, приходится не сладко. И если что и может перепасть солдату сверх нормы от обеда, так это черный хлеб. Но черный хлеб не только плохо утоляет голод, вызывает изжогу, но и пучит живот не меньше гороха. Читатель уже наверняка понял, к чему я клоню. И поэтому здесь мне бы хотелось сделать очередное небольшое отступление.
Когда то метр нашей литературы Фадеев наставлял начинающего поэта Твардовского примерно так:
- Понимаешь, Саша, есть слова простые, а есть сильные и очень сильные, которые следует применять редко и очень редко. Если, к примеру, ты пишешь трехтомный роман и в первой главе первого тома напишешь, что кто-то перднул, то больше этого слова употреблять не надо, потому что запах от этого слова будет распространяться на все три тома.
И все же я рискну написать это слово (повторюсь), уж вы простите нам, солдатам. Обстановка то, близка к боевой, не до деликатности. А юмор, какой-никакой тоже помогает переносить трудности солдатского быта.
И вот один из ведущих в колонне (или не один) начинает запускать «мину замедленного действия», а по простому, пердеть. Через какие-то секунды «мина» достигает голов «шкаликов» в конце колонны и происходит взрыв. Окрестности сначала оглашаются незатейливым солдатским матом, а затем и громким хохотом тех, кто не напоролся на «мину». Особый эффект «мины» производят на проселочной дороге, где пыль от солдатских сапог иногда маскирует всю колонну и обнаружить ее можно только по мату, или запаху. И так дышать нечем, а тут «мина»…
P.S. Некоторые рассказы до обнародования я даю почитать маме. Во-первых, чтобы поднять ей настроение. А во-вторых, не известно, когда книжка появится, и появится ли вообще. И, в третьих, может какие замечания будут.
После прочтения этого рассказа у мамы было одно лишь замечание:
- Хорошо написал, сынок (мама считает, что я все делаю хорошо)! Только вместо слова «пёрднул» надо было написать: «перданул».
Я обалдел от такого редактирования! Убедил маму, что я не ошибся. А.Фадеев - генеральный секретарь и председатель правления Союза писателей СССР- как никто другой знал, как пишутся такие сильные слова.
И вместе с мамой пришли к выводу: в Кировке, во времена маминой молодости, принято было говорить «перданул». Мелочь, но приятное для лингвиста уточнение. Если буду писать о той, маминой Кировке, обязательно буду писать именно так.
Как-то родители прислали посылку с разными сладостями и гранатами. Не успел открыть посылку и раздать гранаты, как кто-то с надкусанной гранатой в руках и красным ртом и носом от гранатового сока спрашивает:
- Саня, а что это такое?
Вопрос несколько запоздалый. Обычно, сначала спрашивают, а затем пробуют. Но солдату не до таких мелочей. А когда услышали, что этот плод называется гранатой, сразу поняли мою шутку:
- Ты еще его бомбой назови! – заулыбались вокруг те, кто знал и не знал, что это такое.
Думаю, в каждой северной части, где служили кавказцы, были подобные случаи.