Схватка над облаками ...БОЙ НА ВЫСОТЕ 1406. В канун Нового, 2000 года североморцы штурмовали Веденское ущелье близ Харачоя. Парашютно-десантный взвод капитана Александра Абаджерова, чей позывной в радиоэфире был «Зима», оседлал высоту в тысячу восемьсот с лишним метров над уровнем моря. Днем ранее он вывел на соседнюю вершину с отметкой «1406» десантно-штурмовой взвод лейтенанта Юрия Курягина. Прикрыл подъем «Карабина» (позывной Курягина) и вернулся обратно. Должны были сразу же наступать, но приказ пришел сутки спустя. Сашиному взводу поставили задачу идти в обход. Поэтому «Зиме», чтобы зайти в тыл к «чехам», откуда по нашим вертолетам «работали» вражеские зенитные установки и пулеметчики, предстояло сделать горами круг километров в пятнадцать. А высота «1406» от Абаджерова правее была, буквально в двух километрах. «Зима» с подчиненными выступил в восемь часов утра 31 декабря. Продовольствия с собой минимум, взамен – больше боекомплекта. Начали спуск. Однако на уровне 1.200 метров насторожились: гулким эхом ударили недалекие разрывы. Перед сопкой «Карабина», метрах в шестистах от «Зимы», – пролесок. И в нем какое-то мурло в «гражданке» отсвечивало. Ясно – «духи»! Прямо на лету морпехи развернули крупнокалиберный пулемет «Утес», обработали огнем «зеленку» и рванули дальше. Вдруг: на сопке Курягина опять бой. «Зима» доложил по связи: «Слышу стрельбу, разрывы!» Потом все оборвалось. Саша приник к биноклю – на высоте «1406» люди в камуфляже ходят. Первая мысль: было нападение, но «Карабин» отбился. «Черные береты» продолжили спуск. Уже с километр осталось до подножия «1406». И тут не подвела разведка: младший сержант Тенью, матросы Бракк и Смирнов. Только зашли в пролесок, парни – отмашку: мол, видим двух «чехов» (на самом деле их было больше). Что делать? На решение – секунды. С пригорка пролаял «духовский» пулемет, пули прогнусавили над морпехами. «Зима» стремглав развернул взвод цепью и неистово, чтобы боевики услышали, заорал: «Морская пехота! По бандитам – огонь!..» Разом вломили девятнадцать «калашниковых». На пригорке заткнулись. Только хруст веток в отдалении. Решили заскочить на «1406», узнать: что за побоище там учинилось? Разведка ушла вперед. За ними, след в след, «Зима», остальные. Вдруг Бракк кубарем. Лицо ужасом искажено: «Командир, наши... мертвые». В первое мгновение Абаджеров даже не осознал услышанное: «Ведь только вчера с Курягиным и Милашевичем по поводу чего-то шутили...» Срывая голос: «Вверх, пулей...» На горе – землянка. В огне. Вокруг трупы. Потом – шевеление в сене, метрах в десяти от «Зимы». Вскинули «калаши»: «духи»? Из-под небольшой копны выполз контуженый матрос, рядом с ним – раненые. Один в спину. Успели зашхериться, поэтому боевики их не добили. «Абаджеровцы» с трудом опознали двенадцать изувеченных бандитами и огнем трупов морских пехотинцев из второй десантно-штурмовой роты и черноморской разведгруппы. Неожиданно начали рваться горевшие боеприпасы. Пули – врассыпную... Что же стряслось с «Карабином»?
«Зима» автоматически: «Занять круговую оборону». Но шли как рейдовый отряд, налегке, саперные лопатки не брали. Окапывались штык-ножами. Выжгли траву, доходившую до пояса и скрадывавшую обзор местности. У раненого в спину кровь не останавливалась, его перевязали, вкололи обезболивающее. Вызвали «вертушку».
С надрывом осела прогоревшая часть землянки. И вдруг... «Зима» глазам не поверил: из-под нее выбрались четыре ошалевших от дыма, раненых североморца. Оказалось, авианаводчик старший лейтенант Семен Соболь в смертельном броске телом буквально заблокировал вход в нее. «Духи» просто не заметили парней.
От них и узнал Абаджеров о трагедии, разыгравшейся ранним утром 31 декабря 1999 года на безымянной высоте с отметкой «1406».
...Предновогодняя ночь в становище «Карабина» прошла без особых происшествий.
Утром, спозаранку, «ординарец» командира роты младший сержант Владимир Таташвили, признанный и матросами, и офицерами нештатным «начальником штаба» подразделения, принялся приводить в чувства матросов, сменившихся ночью из «секретов» и поэтому в хмурое утро сладко позевывавших у входа в покрытую палаткой землянку:
- Значит так: умыться, побриться, привести в порядок форму, потом завтракать. Вопросы?
- «Умыться», «побриться» – это только ты у нас, «Татик», можешь за минуту цирюльню везде развернуть, – с напускным недовольством ворчали матросы.
Что правда, то правда: Володя Таташвили всегда отличался исключительной опрятностью и требовал этого от других. Даже в горах, где с бытом, мягко сказать, было не очень. И этим качеством он еще больше соответствовал должности ротного «начштаба».
Где-то в начале девятого с постов вернулась очередная смена. Сели завтракать. Эдик Осипов вспомнил о приближающемся празднике: «Сейчас домой бы, да за новогодний стол...» Но только душу всем растрепал.
Пулеметная очередь, донесшаяся со стороны восточного «секрета», заставила матроса прерваться. Как выяснили позже, на позиции морпехов рвалось больше сотни боевиков. В тот день сторону последних приняли непроглядный туман, низкие облака и внезапность.
...- Сержант, доложи о нападении, – бросил командир второй десантно-штурмовой роты капитан Милашевич радисту Дмитрию Зырянову и выскочил из землянки навстречу «чехам». Длинными очередями скосил первых бандитов, которые вырвались на вершину.
Слева ударил «духовский» огнемет. В мгновение бушлат командира превратился в пепел. А капитан продолжал стрелять по врагу. Это хорошо видели матрос Саша Лысов и сержант Артем Шатило, поспешившие на выручку ротному. Затем грохнули разрывы гранат...
...- Не знаю, как случилось, – рассказывал Абаджеров, когда командировка на Северный Кавказ забросила меня в Сашин взвод, блокировавший в феврале 2000-го одну из вершин в Веденском ущелье, – но «чехи» подошли практически вплотную. Начали забрасывать гранатами. От них большинство и погибло. Милашевич сначала получил гранату под ноги, как рассказывали оставшиеся в живых. После взрыва он все же встал, но: «Глаза! Ничего не вижу!..» Первым погиб. Когда я Лешку нашел, то сразу и не узнал: почти полностью обгорел. Жетон как бы в грудь вплавился. На нем еще шапка- «ваххабитка» была. Так она к голове прилипла...
...В считаные мгновения высота «1406» превратилась в преисподнюю. «Чехи» били в упор из гранатометов, огнеметов. Это пекло буквально растерзало старшего стрелка матроса Дениса Мацева, старшего оператора установки ПТУР матроса Сергея Пахомова, снайпера матроса Дениса Попова, гранатометчика младшего сержанта Марселя Батыргареева, сапера матроса Евгения Бикова...
...- Парнишка-сапер, у него были перебиты ноги, пытался отползти в сторону леса. Добили, – говорил «Зима». – В спину штук тридцать пуль всадили. Военный билет весь изрешеченный. Все, что было на сердце...
...Очередным разрывом гранаты тяжело контузило Эдика Осипова. Автоматная очередь прошила командира взвода черноморских разведчиков старшего лейтенанта Игоря Шарашкина. Он еще сумел доползти до окопа. Но вражеский гранатометчик и там настиг офицера.....- Игореха был еще жив. Выжившие парни рассказали, что кричал, лежа с почти оторванными ногами возле горящей землянки: «Сволочи, добейте!..» – мы с Абаджеровым нервно курили без остановки. – Боевики подошли, похлопали по плечу: сам, мол, сдохнешь. Умер, практически сгорел...
...А это уже мне рассказывали в Спутнике:
«Раненый лейтенант Курягин распределил оставшихся людей на позиции, сам двинул вперед. Огнем из автомата и «подствольника» уничтожил пулеметный расчет и гранатометчика бандитов, заставив противника отступить.
- Товарищ лейтенант, я сейчас... – паузой воспользовался сержант Алексей Коржов и бросился к ротному. Вцепился в обгоревшее до неузнаваемости тело Милашевича и попытался сбить пламя: «Суки, что же вы наделали!»
Матросы Саша Лысов и Саша Гончаров притащили к землянке раненого Витю Паршикова. Пуля пробила ему колено. «Как больно», – стонал парнишка. Рядом отстреливался старший лейтенант Семен Соболь. Огнем сдерживал прорвавшихся по другому склону боевиков. Но вскоре его автомат затих...
...Пуля снайпера нашла и Курягина. Падая, он успел бросить гранату.
Место взводного занял Таташвили. В штабе ДШБ еще успели принять по рации его последнее сообщение: «Принял командование на себя!.. Бой веду в окружении!..»
Под его руководством «черные береты» отбили еще одну атаку.
- За ротного! За взводного!.. – встав в полный рост, орал с остервенением «Татик», отбиваясь от навала бандитов. Не обращая внимания на ранение, бил, бил и бил в упор ненавистные бородатые образины.
Когда его достало пламя огнемета, раскаленный «Калашников» сам вывалился из рук. Лицо, живот пронзила нестерпимая боль, небо исчезло в огне...
«Благодаря смелым и решительным действиям, мужеству и героизму капитана Милашевича, лейтенанта Курягина, младшего сержанта Таташвили... стратегически важная высота осталась под контролем десантно-штурмового батальона морской пехоты. Потери по итогам боя составили: в десантно-штурмовом взводе – 13 человек убитыми и 2 раненых, у боевиков – до 50 убитых и большое количество раненых», – написано в представлениях на погибших морских пехотинцев. Лейтенанту Юрию Курягину и младшему сержанту Владимиру Таташвили за бой под Харачоем присвоили звание Героя России посмертно. Капитана Алексея Милашевича и еще десятерых «черных беретов» посмертно наградили орденом Мужества.
В память об их подвиге на безымянной высоте «1406» установили обелиск. А чуть позже на рабочие карты федеральной группировки легло ее название – «высота Матросская»...
автор: Сергей ВАСИЛЬЕВ