Флаг над дворцом
рассказ Героя России полковника Александра Чернова
Грамотно разработанная операция по взятию президентского дворца, который для всех в то время был своеобразным символом сопротивления чеченских сепаратистов, позволила к назначенному времени подвести войска к дворцовой площади практически со всех направлений. Кольцо наступающих сжималось. Постепенно ослабевало сопротивление бандитов.
Опыта участия в реальных боевых действиях, а тем более в городе, у морских пехотинцев не было. Учиться воевать в таких условиях приходилось на ходу. Ценой крови. Теряя друзей. Счастье морпехов, что они не первыми входили в Грозный. Что дорогу к славе им выстелили своими телами мотострелки, десантники и спецназовцы. Морские пехотинцы уже просто не могли, не имели права отступить, не завершив того, ради чего за несколько дней до их прилета на Кавказ гибли боевые товарищи. И именно морские пехотинцы находились в те дни на острие удара.
Задачу вывести парашютно-десантную роту “Монаха” (позывной старшего лейтенанта Олега Дьяченко) на объект атаки начальник штаба группировки морской пехоты Северного флота подполковник Александр Чернов получил от начальника береговых войск СФ генерал-майора Александра Отраковского. Кому-то может показаться странным, что роту вел в бой офицер в звании подполковника. Но ситуация в то время была такова, что потери превысили все мыслимые пределы. Во многих подразделениях командный состав сменился уже несколько раз. Ни у кого не вызывало удивления, что старшие офицеры становились во главе не только рот, но и штурмовых групп, состоявших порой из нескольких человек.
Естественно, что “Волшебник-1” (позывной Чернова) и рота “Монаха” были не единственными, кто выходил на дворец в тот день. Сотни российских солдат, матросов и офицеров получили аналогичные распоряжения и действовали как автономно, так и во взаимодействии с другими подразделениями. Так, с Черновым и Дьяченко первое время была группа спецназа ГРУ. Александр Васильевич очень высоко оценил работу разведчиков. Они шли первыми, точно выводили роту на противника, и их разведданные были для морских пехотинцев безусловно бесценными. И еще неизвестно, как бы развивались события, если бы не их разведобеспечение и помощь спецов.
За несколько часов морпехи ПДР и спецназовцы взяли и зачистили более десятка различных зданий, прикрывая огнем и помогая друг другу. На каком-то перекрестке попали под минометный обстрел. Сразу несколько человек “Монаха” получили ранения, в том числе тяжелые. Но нужно было двигаться дальше... Расстояние, которое в мирных условиях можно прогулочным шагом пройти за четверть часа, приходилось “пробивать” сутки.
Ближе к вечеру 18 января из данных радиоперехвата стало известно, что отряды боевиков получили распоряжение покинуть дворец и отходить за Сунжу. Чуть позже на частоту “Волшебника” вышел Масхадов с предложением прекратить огня и заключить перемирие для сбора тел погибших, оказания помощи раненым и их эвакуации. Было бы глупо пойти на такой шаг, когда до выхода к дворцу оставалось лишь несколько домов, танки вышли на дальность прямого выстрела, и впервые за много дней устанавливалась ясная погода, которая давала возможность применить штурмовую авиацию. Естественно, никто не собирался давать отдых боевикам...
Поздно вечером группа спецназа, которая работала вместе с “Волшебником” и “Монахом”, получила от командования новую задачу. Морские пехотинцы остались одни. До утра они захватили и зачистили еще несколько зданий, и... вот он, дворец, перед глазами.
Было видно, что от дворца к мосту через Сунжу время от времени пытаются прорваться группы боевиков. У Чернова возникла мысль войти в здание, не захватить его (это просто абсурдная мысль, учитывая размеры этого фундаментального сооружения), а войти и закрепиться. Александр Васильевич оценил обстановку, прикинул все “за” и “против” и решил, что это можно сделать. “Волшебник” связался с командующим Северной группировкой генерал-лейтенантом Рохлиным, доложил ему ситуацию, свои предложения, убедил в реальности осуществления замысла, и... командующий дал добро: “Что ж... Если уверен и ручаешься за успех, тогда ... вперед!”.
Но был против ротный. Люди измотаны, очень устали. Больше суток подразделение не выходит из боя, понесло серьезные потери...
Чернов решает: только добровольцы. Да и опаснее двигаться целой ротой по открытому пространству дворцовой площади. Тем более скоро начнет светать.
На его предложение из строя вышли три человека. Два пулеметчика и стрелок. К сожалению, фамилии этих ребят Чернов запамятовал. Но это были настоящие мужчины. Истинные бойцы.
Около 7 утра группа начала движение. Каких-нибудь восемьсот метров преодолевали почти час. Обстрел не прекращался ни на минуту. Причем огонь велся со всех направлений и нашими, и боевиками. Схлопотать пулю можно было в любой момент.
Где ползком между грудами битого кирпича, где короткими перебежками от одной подбитой машины к другой, то скрываясь за броней сгоревшей БМП, то прижимаясь к окоченевшим припорошенным пеплом и снегом трупам людей, пробиралась горстка храбрецов к зданию, именуемому “целью операции”.
... В 8 часов они вошли в здание. Но осмотреться им не дали. Как из-под земли появилась группа боевиков. Трое. Морпехов спасла лишь реакция. Одного завалили с ходу, двое других боевиков исчезли. Пытались их преследовать, но те как в воду канули. Лишь потом, осматривая катакомбы дворца, поняли, что, зная план здания, раствориться в его многочисленных помещениях вовсе несложно.
Морпехам следовало занять выгодную позицию и доложить обстановку командованию. Штаб группировки ответил практически сразу. Но доложить Рохлину “Волшебник” не успел. Пока того вызывали к радиостанции, связь прервалась, начался артиллерийский обстрел...
Подполковник Чернов лишь потом узнал, что в тот момент, когда его группа по грудам битого кирпича и стеклянных осколков входила в здание, командный пункт Рохлина готовился к перемещению, а сам генерал отдавал приказ на начало огневой подготовки — открытие огня артиллерии по президентскому дворцу. Потому и прервалась связь.
Сорок минут, чередуясь, продолжались огневые налеты артиллерии и удары штурмовой авиации по дворцу и его окрестностям. Все смешалось. Казалось, что сам воздух состоит из цементной пыли и пороховой гари, что он пропитан металлом. Мощные разрывы сотрясали все до основания. О чем думалось тогда? Да ни о чем. “Ну вот... Что называется — дошли... Сейчас свои же и... накроют”.
Однако морпехам повезло. Прямых попаданий по их группе не было, а массивные стены и перекрытия дудаевской резиденции уберегли их от осколков своих снарядов и бомб.
В 8.40 огневая подготовка прекратилась и сразу же возобновилась связь. “Волшебник” доложил командующему группировкой “Север” о результатах вылазки, о том, что группа внутри здания.
Однако группа все же находилась под перекрестным обстрелом, который не прекращался ни на минуту, и Чернов принял решение, пока они не стали лакомой добычей для боевиков, отойти назад.
Но какой же русский просто так покинет место, в котором он побывал? “Морпех. Спутник”. Вот первая надпись, которая была сделана на стене дудаевского дворца. За то, что до этого времени ни одной надписи, так же как и каких-либо других признаков российской государственной символики, на стенах дудаевской резиденции не было, Герой Российской Федерации полковник Александр Чернов ручается. По уже пробитому маршруту “Волшебник” с группой вернулись на исходный рубеж. К тому времени парашютно-десантная рота сменила позицию, и на ее месте оказалась 3-я десантно-штурмовая рота, которой командовал старший лейтенант Евгений Чубриков.
Немного отдышавшись, подполковник Чернов принял решение еще раз войти в здание и более детально его обследовать. Насколько это возможно.
И вот группа 3-й дшр во главе с Черновым по уже дважды пройденному им пути вошла во дворец... Кому в голову пришла мысль вывесить над входом в здание тельняшку, сказать сложно. По словам Александра Васильевича, это был какой-то порыв. Идея пришла как будто из воздуха, под внутреннее ликование. “Мы внутри! Мы победили!”
Все происходило в считанные секунды. Пока бойцы искали “древко”, взводный лейтенант Игорь Борисевич буквально срывал с себя снаряжение и экипировку... И вот Знамя победы готово — кусок арматуры и тельняшка морпеха-североморца. Закрепить его постарались повыше, насколько это возможно под огнем, хотя и не шквальным, но в любом случае разящим.
И опять отход к своим...
Постепенно концентрация войск вокруг дворца увеличилась. К 15 часам в этом районе собралось достаточное количество офицеров из состава командования группировки. Привезли российский флаг. Чернова подозвал к себе генерал-майор А. Отраковский. “Саша, решено тебе поручить водрузить флаг над дворцом. Ты уже дважды входил в здание. Да и вообще ты был первым...”
Здание дворца, каждое окно, каждый этаж методически обрабатывали из всех средств огневого поражения. По приказанию генерала Отраковского со всех подразделений СФ к гостинице “Кавказ” собрали гранатометчиков. Набралось человек двадцать. Их задача — провести своеобразную подготовку действий “знаменной группы”. В течение довольно продолжительного времени гранаты морпехов рвались в здании, обеспечивая выполнение миссии, порученной очередной группе подполковника Чернова.
В 15 часов 19 января 1995 года флаг удалось закрепить на фасаде здания. Естественно, “духам” это не нравилось. И огневое воздействие на морпехов возросло до такой степени, что им пришлось искать укрытие.
В этот же день морпехи совместно с саперами 276-го мотострелкового полка произвели частичную, поверхностную зачистку и разминирование части помещений первых этажей здания, в которых находилось множество брошенного и складированного боевиками оружия и боеприпасов...
Лишь после описанных событий на стенах взятого дворца стали появляться надписи, сделанные бойцами частей и подразделений, штурмовавших Грозный в эти страшные дни.
А еще через несколько дней подполковник Чернов с группой офицеров, проезжая мимо дворца, увидели, что российский флаг вывешен намного выше, чем в первый день. Примерно на уровне шестого или седьмого этажа. И искренне порадовались этому.
Чуть ниже покачивалось полотнище военно-морского Андреевского флага. Кто водрузил его, Александр Васильевич не знает, но скорее всего балтийцы. Тельняшка лейтенанта Борисевича, как и прежде, украшала фасад дворца на своем “штатном месте”, недалеко от надписи “Морпех. Спутник”.