Сучарра.
Оператором по добыче нефти и газа я устроился сразу после службы в армии и отработал к тому моменту уже года три. К этому времени я получил понимание важности своего труда, «самостоятельный» четвертый разряд и доверие начальства. Стоит сказать, что режим работы недельными вахтами имел свои преимущества. Неделю в тайге ты живешь «на волне» производства, общения с коллегами, а в свободную неделю – у тебя дом, житейские заботы и городские друзья. Со своей работой я справлялся хорошо. Причиной тому было желание разобраться с тонкостями порученного дела, энергичность подаренная спортом, а так же прекрасный наставник Анатолий Федорович, который не только научил меня нефтяному ремеслу, но и стал мне близким человеком на всю жизнь. Вокруг было столько интересного – живая тайга, грибы, ягоды, и богатый дичью лес. А увлечение фотографией особенно добавляло интерес к лесной жизни. И все это неплохо разбавляло рутину и без того нескучной работы. В итоге я стал объездчиком - оператором закрепленным за одним из маршрутов. Основой моего труда стал был ежедневный объезд закрепленного фонда скважин, и выполнение ряда стандартных задач на нем – измерения давлений, отбор проб, поддержание чистоты.
Скважин на объезде много. У меня было 77. Они, как правило, не просто разбросаны по территории, а сведены в ряды верхними своими частями –устьями и прочим наземным оборудованием. Называется это все кустом, а территория, на которой расположены устьевые арматуры скважин и другие сопутствующие объекты – кустовой площадкой. На кусте может быть от двух до тридцати скважин. Но у меня они были собраны по 5-8 штук. При бурении, глубоко под землей, по воле геолога и согласно проекта, расползаются эти скважины в разные стороны и забоями – своими нижними точками - выстраиваются в правильные ряды и сетки. В боковой проекции стволы этих скважин выглядят как гигантские щупальца, или расшаперившиеся корни кустарника. Видимо, поэтому они называются кустами. Благодаря кустовому бурению, на объезде у меня не 77 отдельных скважин с дорогами, линиями электропередач и трубопроводами, а лишь 13 кустов. Объезд кустов, проверка работы скважин и осмотр трубопроводов и было моей основной задачей. Для его выполнения я, как оператор, получал в свое распоряжение автомобиль и водителя. Иногда, по необходимости , брал с собой помощников. Как правило, и сам оператор и его помощник и водитель со своим автомобилем закрепляются за одним объездом и в результате работы становятся этаким звеном, мини - коллективом. Что, конечно же, приводит к сближению и к неформальному общению. И хотя обязанности строго расписаны и регламентированы, нередко оператор может помочь водителю с небольшим ремонтом да и шофер может в чем-то подсобить нефтянику.
В ту неделю, вместо закрепленного бодрого Камаза, на подмену, мне дали старенькую вахтовку «Урал», на которой шоферил мужик лет пятидесяти пяти. Звали его Александр. Для меня он казался уже стариком. Это был очень колоритный дядька, холерической натуры. Сперва, желая утвердить свой авторитет, он все время бухтел, показывая свое недовольство. И дорога плохая, и железки нельзя в салон класть (а куда ж их ещё!), и вообще: « А чё это мы на один и тот же куст два раза ездим!». В общем, на вопрос собственной значимости наложилась проблема поколений, когда старый вынужден слушаться молодого. Морщины на его лице в течении жизни сложились в недовольную обиженную гримасу. А частые возлияния бурной молодости не прибавили Саниной физиономии свежести и красоты. Он выглядел на все шестьдесят и был весь какой то помятый в прямом и переносном смысле.
Однако, уже дня через два запал его вредности закончился, и стало понятно, что дядя Саша в общем – то не злобный и безобидный мужик. Он все время пытался контролировать процесс работы и чего-то мне объяснить про жизнь, однако, вскоре признал мою компетентность и старшинство и разговоры наши перешли в нейтральное русло. Однако он все же пытался вникнуть в суть работы и контролировать нас, молодых парней. Это сперва очень раздражало и пару раз мы на словах поцапались. Но потом, поняв суть этого человека мы с помощником только подыгрывали ему, якобы прислушиваясь к его советам и указаниям, но делали все по своему. Роль "свадебного генерала" нашего водилу вполне устраивала. Интересно было, что дядя Саша, выражавший свое недовольство и скептицизм по поводу всего на свете почти не матерился , а ругался словом «сучарра!». За то это ругательство произносилось с таким чувством , что эмоционально перекрывало все мне известные матюги вместе взятые. "Сучарра" произносилась зловеще, часто и относилась к большинству окружающих процессов, упоминаний о начальстве и особенно руководства страны. Нас он не оскорблял, зато больше всего шоферского недовольства доставалось старенькому «Уралу», у которого барахлила топливная система и периодически вылетали передачи.
После каждого такого инцидента на свет являлось то самое слово и, было непонятно, почему после такой «сучарры» передача не запрыгивала назад сама. Тем не менее бывалый вездеход исправно возил нас по лужам, ямам и ухабам, каждые из которых награждались известной уже нам характеристикой.
В помощниках у меня чаще всего бывал Дима - человек интересный, недавно окончивший институт, начитанный и разносторонний. Чтобы попасть в контору, молодому инженеру надо было поработать, так сказать, у истоков - гаечным ключом и лопатой. Такая, очень правильная политика, проводилась руководством предприятия. Парень был толковый и не ленивый, немного постарше меня, но не лез куда не надо, зато часто помогал дельным советом . У нас было много общего и мы быстро подружились. Работа предполагала большую часть времени нахождения в пути, и в это время мы наслаждались дяди Сашиным обществом. Слушать водителя было большим удовольствием. Не сказать, что Саша шутил, нет, он просто в грустных оттенках рассказывал про свою жизнь, мог рассуждать о политике, склоняя первых лиц государства или вспоминая свое начальство. Мы едва сдерживали смех, наслаждаясь языком и эмоциями этого человека, а так же представляя картины его бытия , грозящие живописные кары членам правительства в его, дяди Санином исполнении, а иногда, не в силах сдержать себя, просто ржали в голос. Одна только его "сучарра" всегда вызывала улыбку.