В те времена телеконтроль и автоматика на нашем производстве были убогими, оперативной связи, кроме проводных телефонов, не было вообще и какую то срочную информацию мы могли сообщить или передать только приехав на базу. От ближних кустов моего объезда до нее было 10 километров, а от дальних - все восемнадцать по разбитой дороге.
Одним из наиболее частых поводов наших авралов было снижение добычи по цеху. Таких причин могло быть три. Это порыв нефтепровода, остановка одной или нескольких дебитных скважин, либо бардак ДНС-УПСВ - объекта, куда собирается обводненная нефть со всех скважин, отделяется от газа и воды и отправляется дальше, на ЦППН - пункт передачи ее магистральщикам.
Самым неприятным является порыв. Или, говоря производственным языком, - отказ трубопровода. Порыв - это дыра или трещина в трубе. Это булькающая и разливающаяся по рельефу нефть, пузыри и шипение вонючего и токсичного попутного газа. Это остановка и перекрытие нескольких кустов или же всего фонда. Это траншея, вырытая экскаватором, а иногда и вручную. Это ремонт и герметизация трубы иногда и под давлением. Это последующая уборка замазученности и рекультивация территории. Самое главное - это его вовремя его понять и найти. Иначе легко навредить природе, а в месте с тем лишиться премии а то и работы. Предприятия ждут штрафы, а персонал занимательные упражнения игры "победи чёрненькое".
Порывы ищут, анализируя, где это возможно, падение и разность давлений, но главный способ -это осмотр кустов и нефтепроводов. Часто трубы проложены вдоль дорог, но есть и такие, которые брошены напрямки, через лес и болота и по ним надо идти пешком. Тайга в наших местах живая, часто на дорогах видны лосиные и медвежьи переходы, так что встретить мохнатого в лесу вполне вероятно. Всякие дурацкие инструкции предписывают шуметь в лесу, дабы отпугнуть косалапого, но как-то эти знания успакаивают мало.
И вот как то раз , уже после обеда, нас срочно отправили по фонду искать эту самую добычу. Нужно отметить, что для полного осмотра труб рабочего дня не хватает. Это мероприятие растягивается дня на два, или, если очень срочно, на день и ночь. Чаще всего тревога оказывается ложной, и причина отыскивается в сбое работы дожимной станции. То есть того самого ДНСа. Но как Савраски втроем с двумя помощниками мы проскакали по объезду и обежали почти все коллекторы, то есть трубопроводы, ничего не обнаружив.
Дядя Саша бухтел, зачем мы ездим повторно, по тем кустам, где уже были утром, но тем не менее крутил баранку и в целом, относился к этой нашей заботе с сочувствием. Рабочий день уже заканчивался, но еще оставался полуторакилометровый коллектор от куста № 40 до основной дороги. Его нам мастер всучил дополнительно. Куст не принадлежал к моему объезду, а прилегал к нему. Труба с куста была старой и проблемной, а коридор, в котором она лежала изобиловал болотинками, торфяными кочками и сплошной осиновой порослью. Кроме того, через него пролегала медвежья тропа, по которой косолапый еженедельно обходил свои угодья. Следов его не видно было давно, что означало скорое медвежье появление. Еще на подъезде помощники отговаривали меня от этой сомнительной прогулки. Особенно старался водитель. Как всегда эмоционально и громко, своим хриплым баритоном он убеждал меня не идти зря не рискуя собой и вообще, не опаздывать на ужин. Но я настоял. Мы доехали до этого самого куста. Я заглянул в замерную, проверив давление, которое было немного занижено и, подъехав к началу пешего участка нефтепровода, Урал остановился перед ним. Я уже настроился и приготовился идти, но дядя Саша снова попытался уговорить меня не ходить сегодня.
- Вот на кой черт ты туда прешься? И так весь день по тайге носились. Завтра его посмотришь, поехали уже на базу! - ворчал шофёр. Дядечкино лицо выражало сочувствие и заботу.
Ему вторили мои помощники. И тут я вспомнил , как на полуденном разводе мастер говорил, что с этого куста утром пришел сигнал о низком давлении с электроконтактного манометра, но когда я несколько минут назад смотрел на него, то рабочая стрелка была приподнята над линией нижней уставки. То есть давление начало восстанавливаться. Другими словами, дело вообще было не в порыве и по трубе сегодня можно не идти.
- Ладно, - говорю,- давай на базу!
- Так ты чё, не пойдешь? - на выразительной Санечкиной физиономии появилось изумление.
- Нет, хватит уже на сегодня.
- А НА ХРЕНА ТОГДА МЫ СЮДА ПОЕХАЛИ?!- шофер заполнил децибеллами всю тесную ураловскую кабину, как сам громовержец, искренне являя собой праведный гнев. Он уже забыл, что минуту назад так же убеждал меня остаться. В этом был весь дядя Саша.