Абсолютно прогнозируемые действия производит защита актера Михаила Ефремова, совершившего смертельное ДТП, будучи в состоянии алкогольного и наркотического опьянения.
Как заявляют адвокаты, Ефремов просто праздновал православный праздник и то, совсем чуть-чуть, буквально за бутылку подержался, как тут ему поступил звонок от друга, у которого семья приболела и оказалась "в больнице, вроде как в Москве". Формулировка поражает. Может в Москве, а может и на Марсе, а может и не семья даже, а может и не заболела, а может и не друг вовсе звонил, а может вообще никто не звонил. Чего только в измененном сознании не померещится. По заявлению защиты, получив этот звонок, Михаил бросился на помощь другу. Натурально, спасатель. Не спрашивайте меня, как именно он хотел помочь, ибо защита еще не придумала ответ на этот вопрос, но твердо уверовала, что такой отмаз вполне оправдывает нахождение актера в невменяемом состоянии за рулем. Следовательно, оправдывает и совершенные в этом же состоянии преступления.
А помните, как актер Ефремов утверждал, что отмазываться от наказания не будет, высокопоставленных друзей привлекать не будет и готов нести заслуженное наказание? Ну на то Ефремов и актер, чтобы импровизировать.
Тюрьма - не курорт. Человека там не исправляют и не помогают, а наказывают. Лучше, чем ты туда войдешь, ты оттуда не выйдешь. Оказаться там никому не пожелаешь. Абсолютно понятны все действия защиты и ближайшего окружения Ефремова. Но может обойтись уже без откровенно абсурдных теорий заговора? Или как объяснить практически ежедневное посещение Ефремовым бара неподалеку от своего дома, где он если не по документам, то по количеству оставленных денег и выпитого спиртного, точно имеет постоянную vip-прописку.
Защиту в крайности качает знатно. Чего стоит заявление о том, что если родственники погибшего Сергея Захарова будут настаивать на справедливом суде над Ефремовым, то руки у тех самых родственников окажутся в крови. О как! Не у Ефремова и его оправдывающих приближенных, а у пострадавшей стороны. Что поделать: такова высокая, но очень своеобразная мораль нашей богемы.