Предыдущая часть тут
- Ах, сколько же мы не виделись, любезный Александр Данилович, лет двенадцать? – спросил Николай Николаевич, после того как все расселись.
- Четырнадцать, Ваше высокопревосходительство.
- Так, давайте без превосходительств, - махнул рукой Елизаров. – Или вы предпочитаете, чтобы я вас «Ваше сиятельство» называл, а, князь?
Меньшиков несколько смутился под удивленными взглядами членов своего экипажа. Ох, как не любил он вспоминать о своем титуле. Всегда и везде он старался скрыть свое происхождение. Именно поэтому он поступил в академию флота в Константинополе, подальше от Москвы.
- Не тушуйтесь, Александр Данилович, помню я, не любите вы вспоминать об этом и, честно признаться, рад, что не пользовались преимуществами вашего благородного происхождения, - одобрительно закивал профессор. – Ещё с пансионата таким были, скромным. Сколько вас там было, сирот неприкаянных, семеро?
- Да, Николай Николаевич, - на Александра нахлынули воспоминания о его друзьях, с которыми они жили и учились в пансионате, пока каждый из них не пошел по своему пути.
- Дайте ка вспомнить, - продолжал профессор. – Вы, Куракин, Головин, Шафиров, Шеин, Шереметьев и Головкин?
- Все верно, Николай Николаевич.
- Что же, поддерживаете связь с друзьями? Как они? Чем заняты? – продолжал расспросы Елизаров.
По правде говоря, Меньшиков уже давно не связывался со своими товарищами по несчастью. Шесть лет назад семеро воспитанников пансионата для детей благородных семей, потерявших обоих родителей, устремились учиться, каждый по собственному призванию. Первое время они общались в виртуальной реальности каждый месяц, потом всё реже и реже. В последний год единственным кто ещё хоть как-то поддерживал связь с Меньшиковым, был Борька Шереметьев, и то только потому, что также выбрал военную службу.
- Только с Шереметьевым, он в Воронежском училище, будущий офицер космодесантник. Об остальных давно ничего не слышал, Николай Николаевич. Последнее, что мне известно, так это то, что Головин, Куракин и Головкин поступили в институт международных отношений, в столице, хотели стать дипломатами. Шафиров в Санкт-Петербурге поступил на факультет политологии, захотел попробовать себя на политическом поприще. Про Шеина не могу сказать точно, вроде бы поступал в академию внутренних войск в Саратове.
- Да, интересно как сложилось, что все вы выбрали эти призвания, - Елизаров задумчиво потер подбородок. – Поневоле начнёшь верить в судьбу.
Последнее замечание профессора Александр совсем не понял, о какой судьбе вдруг заговорил Елизаров, но тот что-либо объяснять не спешил и продолжал задумчиво потирать подбородок.
- Что мы всё о вас? – резко прервав свою задумчивость, спросил профессор. – Представьте мне ваш экипаж.
Меньшиков кивнул и даже слегка расслабился, обрадовавшись тому, что перестал быть в центре внимания Елизарова.
- Мой старпом, Таранец Вячеслав Николаевич, - произнес Александр, указав на Славу двумя пальцами. Таранец тут же вскочил, вытянулся по стойке смирно и, уже хотел было произнести «Здравия желаю», но был прерван строгим голосом Елизарова:
- Сядьте, Вячеслав Николаевич. Достаточно просто кивнуть. Это относится и ко всем остальным.
Слава слегка покраснел и в замешательстве даже не сразу сел, а Меньшиков стал дальше представлять свой экипаж. Никто уже не вскакивал, сдержано кивали Елизарову, тот кивал им в ответ. Самой последней Меньшиков указал на Далию.
- Старший офицер службы безопасности, Далия Рабах.
Сирийка кивнула, а Елизаров не скрывая любопытства, стал её разглядывать.
- Суннитка или шиитка? – спросил он у девушки.
Нисколько не смутившись под взглядом профессора, Даля потянула полипластовый шнурок у себя на шее, извлекая из-под рубашки маленький серебряный крестик.
- Православная, Ваше высокопревосходительство.
- Надо же! – удивился Елизаров, даже не обратив внимания на «высокопревосходительство». – Это у Вас семейное или сами решили креститься?
- Все мои предки христиане, а прапрапрадед по материнской линии был русским летчиком, - от чего-то решила добавить девушка. – Служил в Тартусе, на авиабазе «Хмеймим».
Ей вдруг показалось, что эта информация будет важной и этому человеку нужно её сообщить, а всецело доверять собственной интуиции учили все преподаватели в академии. Интуиция главный союзник агента и часто она спасает жизнь. Тут конечно речи о жизни и смерти не было, но если чутьё подсказывает, то нужно к нему прислушаться.
- Отрадно слышать, - в голосе Елизарова звучали явные нотки удовлетворения.
Продолжение тут
Ставьте палец вверх, подписывайтесь и комментируйте...