За короно-конституционными делами вылетела из головы очередная годовщина смерти Майкла Джексона, пролетевшая еще неделю назад, 25 июня: 11 лет. Могло бы ему 29 августа исполниться 62 года - нормальный молодящийся селебрити, много таких.
Однако он умер еще в далеком (как считают те, кому до тридцати) 2009 году. Тогда, кстати, многие, узнав о смерти артиста, не поверили, что ему шел уже 51-й годок. Думаю, что сам артист был бы счастлив от того, что его считают вечно молодым, forever young. Так, вечно молодым, он и ушел.
У каждого, кому больше сорока, наверное, свое представление о Майкле Джексоне - одной из главных поп-икон 80-х и отчасти, уже на затухании, 90-х. Тем, кому менее сорока, наверное, даже имя это известно смутно. Так, что-то из детства: герой светских хроник, обвиняемый в растлении малолетних...
В середине 80-х я, советский мальчик, впервые узнал, что есть такой американский танцор и певец Майкл Джексон: необычно, дёргано танцует, поёт писклявым голосом (пьёт женские гормоны, с оттенком презрения перед буржуазными извращениями поясняли взрослые). Мой школьный приятель считал Майкла Джексона родоначальником брейк-данса. Клипы, мелькавшие иногда по советскому ТВ, создавали феерически-сказочную по советским меркам картинку.
В 1986 году появился у меня первый магнитофон «Электроника-302». Стал я покупать чистые аудиокассеты - на «чёрном рынке», знамо дело. Купил суперкассету «Филипс», хромовую, прозрачную, и подумал, что записать на неё достойно только Майкла Джексона - «высший пилотаж». Позже именно на неё и записал в студии звукозаписи на Тверской (тогда улица Горького) первый (на самом деле не первый, есть два или три «детских» альбома) и лучший альбом Майкла Джексона «Триллер».
По мне, альбом безупречен - абсолютный дух, spirit ранних 80-х, и когда я его слушаю, в некотором роде в те самые ранние 80-е и переношусь. Попался в Сети пост, полностью отвечающий моим ощущениям:
31 декабря 1983 года. Я сижу с семьей за столом и жду, пока в телевизоре пробьют куранты. Как только наступает 1984-й, я бегу в свою комнату и плотно закрываю за собой дверь. У меня в новеньком двухкассетном магнитофоне (чудо техники по тем временам) — хромовая кассета с альбомом Майкла Джексона «Thriller». Альбом вышел за год до этого, но в 1980-е в СССР время течет не быстро, и для десятилетнего мальчишки «Thriller» — самое большое и важное, что может быть за пределами мира, который показывают по телевизору. Джексон и есть остальной мир. Я включаю первую песню альбома «Wanna Be Startin’ Somethin’», и начинается мой личный Новый год...
Отсюда
Потом пошли у него жуткие пластические операции («ай-яй-яй-яй-яй, убил я негра, в себе убил я негра!» - в свое время на мотив модной песенки «Убили негра» прикалывались над ним какие-то наши юмористы), гормоны (наверное, и женские), кислородные камеры, респираторы, чтобы не вдохнуть вирусы с микробами. Потом – в результате эдакого «здорового образа жизни» - высохшее лицо зомби, носик, который, по ядовитому предположению, приклеивался скотчем, дабы не отвалился... Он стал похож на персонажа своего первого знаменитого клипа на песню «Триллер» - где танцевал именно в гриме зомби. А в 2009-м - закономерный, если учитывать все издевательства над собственным телом и здоровьем, финал.
А как он хотел жить! Как боялся старости. Как боялся смерти. Как не хотел взрослеть – чтобы навсегда остаться в детстве, ласковом, тёплом, романтическом детстве, которого у него, если разобраться, никогда и не было. В этом инфантилизме, собственно, и состоит обаяние бедного Майкла.
Мальчик с загубленным детством (отец – негр-крановщик, подавшийся в шоу-бизнес и всю семью настроивший на музыкальный лад; с пяти лет у Майкла - бесконечные гастроли, концерты, жизнь под прицелом фото- и видеокамер) всю жизнь мечтал об идеальном детстве, которого он не знал и даже плохо представлял, что это значит. Хотел это детство вернуть - и жить в нем вечно.
Ранчо свое, которое смог построить, когда заработал достаточно денег, Майкл Джексон (Михаил Яковлев, если брать русский аналог, а «ранчо» хорошо передаётся словом «поместье») застроил аттракционами, игровыми автоматами, кинотеатрами, бассейнами и назвал «Неверленд», то есть «Несбыточное». Стал приглашать туда детей, своих воображаемых сверстников, - ну и нарвался. Злобные взрослые прижали вечного ребенка по имени Майкл. Толпы поклонников, психоаналитиков, журналистов, экспертов во всех областях, плюс обе супруги - медсестра Дебби, Лайза Мария Пресли (дочь того самого, ага), - да и вся собственная многочисленная негритянская семья, все эти «Джексонс Файвз», которых он, скопом, возил по планете, по всем своим гастролям, - не поняли Майкла или не захотели понять; во всяком случае, не помогли.
В результате получилось наглядное пособие, что случается с теми, кто хочет остановить – психологически и физически – неизбежный ход времени.
Все обвинения в педофилии, которые так прогремели против Майкла Джексона в начале «нулевых» годов, - мне кажется, от непонимания. Майкл просто безумно боялся вырасти, не верил, что растет, взрослеет, стареет, и всеми силами хотел оттянуть, а идеале - отменить неизбежное. Вот и «якшался» с мальчиками и девочками, приглашал их на свое ранчо, тетешкался с ними. Хотел быть их сверстником, вечным, невзрослеющим Питером Пеном.
Вовремя повзрослевшие дяди и тети довели Майкла Джексона до суда, и опозорили, и практически разорили, и вынудили продать оскверненное блудливым вниманием масс-медиа священное поместье «Неверленд». Любовно пестуемый вечным мальчиком «детский мир» был загублен.
И вот, после такого потрясения, крушения жизненной мечты и цели – воссоздать и законсервировать невозможный детский рай, - Майкл Джексон дожил до полтинника…
Пятьдесят лет жизни! Клюет – весомо, грубо, зримо – жареный петух старости. «Приглашение на закат», как назывался один из альбомов поздней Пугачевой. Человеку, еще надеющемуся хоть как-то, «хоть тушкой, хоть чучелом», быть ребенком, после полтинника не светит ничего, и уже окончательно. «Точка невозврата», dead line, пройдена.
Мне кажется, Майкл Джексон так до конца и не поверил в то, что ему уже пятьдесят. Может быть, он и ушёл из жизни (есть версия, что от «передоза» успокоительного препарата) именно потому, что понял бесповоротно: теперь у него уж точно никогда больше не выйдет изображать мальчика – ни для публики, ни, что самое главное, для себя.
Один из лучших его клипов: молодой Майкл Джексон идёт по дороге, а на заднем плане нарисованы закат и небоскрёбы, и при каждом его прыжке загорается в дороге под его ногами цветной квадратик: «Билли Джин, итс май ловер!» - и всё снято в павильоне, и всё волшебно, и нет еще канпутерной графики, подмявшей все живое. 1982 год, всё впереди - и у Джексона, и у нас всех.
«Не грустите о тех, кто ушел из этого мира, но будьте благодарны судьбе за то, что они были, и были с нами»…