Храм потряс моё воображение, он был похож на готический собор, украшенный каменными статуями и разноцветными витражами. Это было грандиозное здание, возвышающееся над всем городом и приковывающее взгляд. Внутреннее убранство было строгим и аскетичным. Ряды кресел тянулись вплоть до каменного трона, на котором восседал Прародитель.
Вдруг я почувствовала странную слабость и мне показалось, что весь храм вспыхнул разноцветными огнями. Я слышала звук напоминающий треск разбитого зеркала. Перед глазами быстро замелькали быстро сменяющиеся кадры. Вот пустой храм наполнился существами в разноцветных халатах. Они суетились у статуи Прародителя. Потом они исчезли и в храме появилось с десяток аристократов. Самый величественный из них, перед которым уважительно расступались прочие, застыл у статуи надолго. А потом картинка потускнела и заметивший, что мне стало плохо Даниэль, усадил меня на деревянную скамью.
- Нари Евгеша, что с вами? Голова кружиться? - обеспокоенно спросил он, растирая мои руки.
- Ммм всё хорошо, просто минутная слабость. Мы здесь около часа, может отправимся в музей. - мне отчего то не хотелось делится странными видениями.
- Как скажите нари. - сказал граф, но нахмурился.
Мы вышли из храма держась за руки. Прохожие почему-то улыбались бросая на нас с графом взгляд, но я не придала этому значения. У музея мы оказались уже через пятнадцать минут, Даниэль припарковал экипаж в специально отведённом месте и мы часов на пять потерялись в красивом, казалось бесконечном здании музея, переходя от одной галереи к другой.
Я долго рассматривала магические картины разных художников Ракшаса. На одних из них изображённые существа и животные перемещались. На других менялись пейзажи. Был отдельный зал, погружённый в сумерки, краски на картинах в этом зале светились, создавая неповторимый волшебный эффект.
Не оставили меня равнодушной и прекрасные статуи. Они были столь же необычны как и картины. Так же были движущиеся статуи, статуи играющие одну или несколько, задуманных скульптором сценок. Но одна из статуй поразила моё воображение больше прочих. Стоило нам подойти, она изменила форму. Моё сердце забилось пойманной птицей, я стала задыхаться от ужаса. Я узнала в статуе, Аллу Петровну, воспитательницу из приюта. Я очень её боялась в детстве. Она не гнушались ударить кого-то из детей, если её не слушались. А ещё она могла запереть в узкой кладовой без окон и оставить без еды.
Особенно она не возлюбила Аду и часто её наказывала. Как бы я не умоляла подругу не злить воспитательницу, она всё равно находила способ довести Аллу Петровну. Но самое страшное началось для меня, когда эта ужасная женщина поняла, что слабое место Ады это я. С тех пор я боялась темноты. И с желудком в подростковом возрасте начались проблемы. Но больше всего я ненавидела тот вечер, когда Ада убежала на свидание. Алле Петровне кто-то нажаловался и она пришла по мою душу. Она требовала чтобы я рассказала где подруга, но я молчала. Тогда она притащила меня в свою комнату...
Меня затошнило и я всем телом приникла к графу, ища в его тёплых руках спасение и защиту.
Граф охнул, решительно подхватив меня на руки и понёс прочь из музея. Он бережно усадил меня в экипаж и мы плавно поехали. Я закрыла глаза, борясь с тошнотой. Адочка, моя Адочка, ни о чём не знала. Если бы я только рассказала ей о грязных руках этой женщины... Хорошо, что буквально через неделю воспитательница куда-то исчезла. Приходили из милиции, расспрашивали, но так ничего и не выяснили. Помню для меня четырнадцатилетней это показалось избавлением. Будто сам ангел - хранитель обо мне позаботился.
Я очнулась, когда экипаж остановился и мои руки оказались в плену сильных пальцев графа. Мне вдруг стало так неловко за себя. И в храме мне стало плохо и в музее. А я ведь ни какая - нибудь кисейная барышня. Я открыла глаза и виновато посмотрела на графа. Но долго смотреть в эти фиалковые глаза было выше моих сил и я решила осмотреться. Граф увёз нас в рощицу или возможно парк. Во всяком случае вокруг были деревья.
- Хотите прогуляться? - осторожно спросил Даниэль.
- Простите меня. - прошептала я. - Да давайте прогуляемся.
- Это я виноват. - сказал граф, открыв мне дверь экипажа. - Я не должен был вас вести к статуе Алисэля Рехта. Образ из глубин, эта статуя, обычно преобразует сокрытое и меняет форму, в зависимости от того, кто перед ней.
- Эта женщина... воспоминания о ней я прячу от Ады. - вдруг решила я приоткрыть завесу тайны перед графом. - Эта наша воспитательница из приюта. Извините, что напугала вас. Это всё было давно и уже не имеет значения.
В ответ граф тепло мне улыбнулся и взяв за руку повёл по узкой тропе, вглубь парка. Его глаза при этом как то странно сверкнули, словно он пытался убедить меня, что мои слова успокоили его и удовлетворили его любопытство. У меня появились вполне обоснованные сомнения. Но вскоре я забыла обо всём на свете. Даниэль воспользовавшись моей задумчивостью, вдруг прижал меня к стволу дерева и не давая мне ни секунды на раздумья или попытку увернуться, поцеловал.
Поцелуй дезориентировал меня, заставил ослепнуть и оглохнуть. От аристократичного, вежливого и немного застенчивого графа я совершенно не ожидала такого натиска. Инстинкт самосохранения подсказывал мне бежать, но я совершенно безрассудно, решилась на противоположное. Я ответила на поцелуй шасса. Полностью отдавшись эмоциям. Я никогда, никогда ещё не была так уверенна, что хочу именно этого, и что я этого заслуживаю.