Интересный логический факт – парадокс безбилетника, когда получатель общественного блага может его иметь, не платя за него, очень жёстко влияет на избирательное поведение граждан.
Фактически, ходить голосовать на выборы противоестественно для рационального экономического человека, ведь время затраты этого поведения существенны, а преимущества и возможность повлиять на исход выборов ничтожно малы. По сути своей, самые разумные люди как раз на выборы не ходят, а заняты своими более важными делами, ведь каждый их индивидуальный голос в общей копилке коллективного решения практически ни на что не повлияет.
Поэтому наши оптимистические иллюзии, что избиратели будут голосовать умом, вчитываясь в программы и биографии кандидатов и выбирая наиболее адекватных из их числа, по определению утопичны, ещё на этапе ошибочного допущения, что разумный человек в принципе на выборы придёт. Не придёт. С позиций соотношения выгоды/издержки, разумный гражданин на выборы в принципе ходить не будет.
Вот и получается, что голосуют не мозгами, а эмоциями и иррациональными мотивами – этот кандидат симпатичней, этот воодушевляет, этот похож на любимую бабушку, этот раздражает и пугает, и чтобы его не допустить, пойду и проголосую за другого кандидата.
Всё электоральное поведение избирателей в конечном итоге иррационально, начиная с самого решения взять и пожертвовать своим жизненным временем, чтобы пойти и проголосовать на выборы, где твой голос будет иметь минимальное значение.
А учитывая специфику устройства избирательных систем, это значение будет ещё меньшее значение иметь, так как может попасть ниже проходного барьера или в пользу кандидата аутсайдера, который, несмотря на свою разумность, всё равно будет набирать по определению меньше голосов, поскольку избиратели голосуют не исходя из рациональных предпосылок, а движимые эмоциями и различными скрытыми иррациональными мотивами.
Вот и получается, что демократия на своём базовом, теоретическом уровне работать не может, неизбежно генерируя всё новые поколения харизматичных и пустых политиков-популистов, за которых голосуют далеко не самые разумные, но более массовые представители сообществ. В результате мы можем наблюдать печальную картину деградации развитых демократических режимов, проявляющуюся в росте их государственного долга, замедлении экономики и общей дестабилизацией их обществ, с ростом центробежных тенденций (за сто лет, число государств в мире увеличилось в 4 раза, хотя всем вроде бы наоборот, выгодно всячески интегрироваться и кооперироваться).
Конечно, это не доказывает сравнительные преимущества единоличной диктатуры, так как даже самый дисфункциональный коллективный интеллект обречён быть многократно умнее сознания конкретного, старого больного человека поглощённого не развитием общества, а удержанием своего контроля над ним.
Решение может быть в понимании изначальной неполноты и незавершённости демократической системы, которая хотя и необходима как переходный этап на пути от монархических форм правления, но всё же не может считаться окончательной формой общественного устройства и чем быстрее мы её преодолеем, перейдя к более совершенным системам, тем лучше.