В 80-е я как молодой специалист попала на работу в спецхран. Наша организация выписывала из-за границы иностранные газеты и журналы. Мы получали много таких недоступных широкой публике изданий. Их присылали в больших мешках. Я должна была принести эти мешки в свою комнату, раскрыть их, рассортировать и зарегистрировать все издания. Потом их разбирали наши сотрудники, которые работали с зарубежной прессой.
Нужно было соблюдать секретность. В свой кабинет я имела право впускать только тех, для кого выписывалась пресса. А после рабочего дня мне следовало опечатать дверь.
Все издания перед тем, как попасть к нам, просматривались «где надо». Там ставили свои печати на каждую газету и каждый журнал. Эти печати мы называли «гайками». Одна «гайка» на обложке значила, что ничего запрещенного в номере нет. Две «гайки» - внутри имеется какой-то антисоветский текст, и я должна была пролистать издание, найти статью, помеченную внутри такими же двумя «гайками», вырезать ее и спрятать в сейф. В сейфе также держали «клеветнические» «Штерн», «Шпигель» и подобные им журналы, включая «Плейбой». Эти издания я вначале относила высокому начальству, а уже потом передавала сотрудникам.
Периодически прессу следовало готовить к уничтожению, Журналы хранили как можно дольше, а всю рутинную периодику отправляли в переработку в больших мешках. Мешки приходилось зашивать толстыми нитками, чтобы никто не смог их запросто раскрыть. Потом их везли на специальную свалку, где имелись агрегаты по уничтожению прессы. В путь отправлялись две машины – грузовичок с мешками и обычная машина с ответственным сопровождающим.
Однажды этим сопровождающим стала я. И тогда убедилась, чего на самом деле стоит вся наша секретность. Мы три часа ехали из Москвы в Ногинск. Впереди грузовичок с мешками, за ним машина с сопровождающим, то есть со мной. Подъезжаем к месту назначения. Типичная свалка. Горы всякого хлама. А для моего особого мусора на краю территории стоит железный сарайчик. Одной стены в нем нет, и внутри виден агрегат, похожий на снегоуборочную машину. По движущейся вверх лесенке секретные бумаги должны быть сброшены в измельчитель и превратиться в труху.
Когда Паша, наш рабочий, собрался кидать мешки с прессой на конвейер, откуда-то из-за мусорных гор к нам начали подтягиваться странные личности. Мне стало не по себе. Спросила у Паши, что делать.
- Да ничего, - отвечает он.
Ему не впервой. А я, замерев, наблюдаю, как зашитые мною мешки нещадно вспарываются этими странными личностями. Пресса вываливается на землю, и ее начинают быстро со знанием дела перебирать. Всякие «Нью-Йорк таймсы» тут же летят в стороны, а вот «глянец» пролистывается довольно тщательно. И тут до меня доходит – они ищут журналы с рекламой и скабрезными картинками.
Вскоре они потеряли интерес к нашему грузу и начали расходиться. Покончив со своим сверхсекретным делом, мы сели в машину. Едем, а я все никак не могу успокоиться: ну и какого лешего я эти мешки зашивала. А потом вдруг становится смешно. Поживиться этим охотникам оказалось особо нечем. Ведь мы привезли только скучную политическую прессу и ни одного «Плейбоя».