"Са-мо-во-ло-чка –
Хмельна как самогоночка…"
(Группа "Любэ")
…Ни для кого не секрет, что в годы, называемые сейчас "застойными" обстановка на границах с братскими странами Варшавского договора, была на редкость благополучной и стабильной.
Как говорили отцы-командиры, времена Карацупы, когда шпионов-диверсантов задерживали "пачками", прошли.
Ну, случались порой прорывы в ту или другую сторону. Шли, в основном, либо допившиеся "до ручки" местные колхозные работяги, либо не знавшие пограничных законов недоучившиеся студенты, возомнившие себя "крутыми" "узниками совести", либо нарушителя представляли собой тот тип людей, которым в психиатрии отведен не один том научных трудов по теме "маниакально-депрессивный психоз".
Но, чем черт не шутит, бывали, ох бывали интересные нарушители, о которых впору складывать легенды.
* * *
Малоизвестный широкой "общественности" факт, что в годы "победоносного шествия социализма" по миру, в Берлине, столице братской ГДР был расквартирован целый пограничный полк. К его многочисленным функциям относилась, в том числе, и почетная охрана того самого знаменитого на весь мир памятника "Воину-освободителю" в Трептов-парке.
Служили в полку бойцы со всех уголков необъятного Союза ССР. А, поскольку отбор в эту часть был даже жестче, чем в остальные части Погранвойск, "дедовщиной" в полку не то, что "не пахло", слабого "аромата" неуставных отношений не пробивалось.
Все "старослужащие" в отношении молодого пополнения были вежливы, предупредительны и обходительны, как на дипломатическом приеме.
Все офицеры, как того требовал Устав, были заботливыми и внимательными к нуждам подчиненного личного состава.
И, конечно же, весь личный состав был, как нигде и никогда бдителен.
* * *
В тот предпраздничный вечер на посту в Трептов-парке стоял "молодой" боец. Назовем его условно… Ну, скажем, Иванов… Рядовой Иванов.
Молод он был не физическим возрастом, а датой призыва. И все потому, что было ему на момент призыва целых 23 года. Был он женат, но детьми "обзавестись" не успел, отсрочки у него "вышли", вот и "загремел" рядовой Иванов на службу в славный пограничный полк.
И надо же было такому случиться, что именно в тот предпраздничный вечер один берлинец, с явно антиобщественным самосознанием и самомнением, решил совершить "политическую диверсию", забросав "символ освобождения немецкого народа от фашизма" банальными ученическими чернилами, по цене 5 копеек за пузырек.
Сколько стоил пузырек чернил в ГДР мне неизвестно, но думаю, что тоже "копейки". Поэтому "антиобщественный" берлинец затарился пузырьками по самое "некуда".
Он разработал детальный и зловещий план "подкрадывания" к "объекту" предполагаемой диверсии, одним из пунктов которого была тщательная маскировка.
С этой целью им был даже куплен костыль: изображая инвалида, легче притупить бдительность советских пограничников и агентов ШТАЗИ в штатском, находящихся в парке.
Вот в таком виде берлинец, с костылем и кучей чернильных пузырьков, двинулся в направлении памятника, медленно приближаясь на расстояние броска.
Однако все его потуги были пресечены сразу и бесповоротно. Увидев летящий в "объект охраны" странный и непонятный предмет, бдительный молодой боец не растерялся, и в футбольном голкиперском броске перехватил пузырек.
Ну, а поскольку боец и предположить не мог, ЧТО это такие летело в сторону "объекта охраны", то он машинально "вернул пас" злодею-берлинцу, попав ему прямо в лоб.
Современная молодежь понятия не имеет, из КАКОГО стекла отливались чернильные пузырьки того времени.
Граненое, почти пуленепробиваемое стекло, смачно "тюкнуло" берлинца точно в центр лба. Медленно, как в кино, берлинец повалился на спину.
"Убил!" – подумал боец, но подоспевшие агенты ШТАЗИ в штатском быстро подняли жертву собственной глупости на ноги и куда-то уволокли на подгибающихся ногах. "Жив!" – подумал бдительный рядовой Иванов.
О происшествии естественно узнало командование полка, и в торжественной обстановке, "за проявленную бдительность и смекалку" бойцу был объявлен "внеочередной отпуск, 10 суток, без дороги".
Боец был на седьмом небе от свалившегося "в лице берлинца", счастья.
Но, как это частенько бывало, и бывает сейчас, о предоставленном отпуске подчиненного его непосредственный командир попросту "забыл".
Было ли это следствием раннего склероза, или просто предпраздничная горячка сделала свое "кровавое" дело, но прошла неделя, прошло две, потянулась третья, а бойцу так и не вручили заветные билеты.
Наконец боец не выдержал и стал, как сейчас говорят, "доставать" своего майора: "Трщ майор, ну когда Вы меня в отпуск отпустите?" Через десять минут опять: "Трщ майор, ну когда Вы меня в отпуск отправите?" Подобное "доставание" майора продолжалось несколько дней.
В конце концов, раздраженный майор, в ответ на очередное "нытье" бойца "Ну, когда?..." в сердцах бросил короткую фразу, перевернувшую судьбу и самого майора, и бойца-отпускника: "Да, уё***й хоть прямо сейчас!"
Боец не был бы бойцом славного пограничного полка, если бы не знал, что в таких случаях положено отвечать по Уставу.
Кинув ладонь к виску, боец звучно гаркнул "Есть!" и пошел в сторону казармы.
А на вечерней поверке майор с ужасом услышал доклад о том, что боец-отпускник пропал из части.
* * *
Поднятый по боевой тревоге полк, прочесал территорию расположения, но боец найден не был.
Делать нечего. О случившемся тут же были проинформированы "компетентные" органы братской ГДР, не менее братской ПНР, командование Погранвойск КГБ СССР.
Практически ВСЕ силовые структуры трех стран были подняты "на уши". Три границы были переведены на усиленный вариант. Были перекрыты все дороги, аэропорты, железнодорожные станции, патрули прочесывали лесную местность и мелкие населенные пункты.
Однако, четко отработанная в социалистических странах система поиска человека, на этот раз дала сбой. Даже сверх-пунктуальные и сверх-дисциплинированные "силовики" ГДР только развели руками.
Иванов пропал… Как в воду канул…
Кстати эта версия тоже имела место быть. Поэтому дно окрестных рек было прочесано легководолазными подразделениями немецкой армии.
В компетентных органах стали выдвигать предположение об уходе бойца "на Запад", но сопредельная "территория" в лице разных там "голосов" информацию не подтвердила, хотя на случаи уходов людей из социалистического "лагеря" эти самые "голоса" реагировала весьма охотно, активно и оперативно.
Прошло две недели… Две недели все "компетентные" органы трех братских стран и командование Погранвойск КГБ СССР продолжали стоять "на ушах".
* * *
И вот наступил пятнадцатый день "самоволки" Иванова…
Сидя в своем кабинете, майор, написавшийся за все это время рапортов и объяснительных столько, сколько не писал за всю свою жизнь, уже подумывал о тексте предсмертной записки, и протирал тряпочкой свой верный пистолет Макарова.
Дверь в кабинет неожиданно открылась, на пороге стоял радостно лыбившийся рядовой Иванов.
"Трш майор!" – отрапортовал боец, - "Рядовой Иванов прибыл из отпуска без замечаний".
Майор мелко затрясся, позеленев при этом, как молодой огурец. Он долго пытался что-то сказать, по-рыбьи открывая и закрывая рот, но только нечленораздельные звуки пробивались из его горла. Потом майор достал из сейфа бутылочку "сэкономленного" спирта, налил стакан "с горочкой" и влил в себя "спасительное лекарство"…
Целую неделю рядовым Ивановым "занимались" все кому не лень: полковое начальство и представители Погранвойск СССР, неизвестные Истории "люди в штатском" и известные в СССР партийные функционеры. Душеспасительные беседы следовали за допросами.
* * *
А еще через неделю рядовой Иванов опять пропал из части. Но теперь уже на вполне "законных" основаниях, суть которых сводилась к одному слову в приказе по полку "откомандировать". Куда конкретно был "откомандирован" рядовой Иванов, навсегда останется "тайной за семью печатями". Майор же, так и не узнавший продолжения этой истории, был "откомандирован" в Союз и его следы затерялись где-то на дальневосточных рубежах нашей Родины.
* * *
Подозреваю, что история сия была бы неполной, если бы я не ответил на вопрос так мучавший "начальство и представителей" – КАК?
КАК рядовой Иванов умудрился "съездить" в отпуск и вернуться назад "без замечаний"?
Оказывается, до призыва Иванов отучился четыре курса в МГИМО. Несостоявшийся дипломат был даровитым студентом, владея в совершенстве шестью восточноевропейскими языками.
Но, Иванова подвела его тяга к "прекрасному полу". И ладно бы дело ограничивалось легким флиртом с сокурсницами (хотя и это в корне пресекалось в этом ВУЗе).
Иванов замахнулся на самое "святое", Иванов влюбил в себя (не больше не меньше) жену ректора.
"Легкий флирт" закончился разводом ректора с женой, последующим бракосочетанием Иванова, его отчислением из "главного политического ВУЗа" страны, призывом Иванова в славные Погранвойска, и историей, которую я Вам только что рассказал.
А свой свободный "проход" сквозь три страны и две Государственные границы Иванов объяснил до банальности просто: "Люди, они везде люди. Вот и помогли…"
Правда это или очередная легенда, судить Вам каждому самостоятельно. И только поэтому "…вновь наступило утро, и Шахрезада прекратила дозволенные речи…".
Автор Дервиш
