12 апреля, концерт в Доме космонавтов знаменитого Звездного городка в Московской области, посвященный Дню Космонавтики. Настроение приподнятое: весенний приказ уже вышел, а значит, до дембеля остается совсем немного…
Что такое выездной концерт? Погрузка аппаратуры и личного состава, дорога до площадки, труселя на балконах гражданских (примета такая была: если труселя и прочее сушатся на общем обозрении, значит, в мире все в порядке), установка аппарата, настройка, обязательный парт-рок и немного лирики в исполнении Ансамбля песни и пляски орденов Ленина и Октябрьской революции Краснознаменной дивизии им. Ф.Э. Дзержинского.
После концерта молодые собирали аппарат и грузили в армейский ЗиЛ, а у старослужащих появлялась исключительная возможность посетить местный универсам.
Снабжение в предприятиях торговли закрытого военного городка близ Королева отличалось от обычного в лучшую сторону и вот, два бойца музыкального фронта – Женька и я, обнаруживают в прилавке-витрине рыбного отдела копченого палтуса. Он выглядел так, что армейские желудки незамедлительно отреагировали мучительным спазмом! А как он пах! То есть, ароматы рыбина, которая потянула на весах на пару килограммов, испускала непозволительно интенсивные, поэтому, помимо палтуса и двух нарезных батонов, был приобретен ворох полиэтиленовых пакетов, чтобы умотать добычу – предстояла перевозка в автобусе, в котором, помимо сослуживцев рядового состава, должны были находиться командир взвода и художественный руководитель ансамбля - не нужно, чтобы запах дошел до них. Это «залет, воин» и однозначная потеря продукта промышленного кулинарного искусства.
Поздним вечером автобус проехал Северные ворота, ансамбль, в соответствии с традицией, исполнил «Вечерний звон» а-капелла, усталые музыканты выгрузились около Дома офицеров – палтус благополучно добрался до места назначения незамеченным и не унюханным. Гедонистическая оргия была назначена на завтра.
Подъем на час позже положенного, зарядка, наведение порядка под взводом, игнорированный завтрак и развод на занятия. Ансамбль, под аккомпанемент четкого строевого шага и «Пчелушки» на три голоса, прибыл в ГДО.
Палтус, укутанный в пакеты, ждал в репетиционной комнате около сцены. Дверь предусмотрительно заперта на ключ, приоткрыта форточка, скинуты кители и сапоги. Рыбка, иди сюда!
И только на свет Божий были извлечены и разложены элементы праздника живота, раздается стук в дверь и голос командира взвода, старшего лейтенанта, требует немедленно открыть и прочее…
Твою бронетанковую дивизию! Прятать! Першингом! Палтус, батоны и пакеты были заныканы с эпической скоростью, быстрее истерической мысли о нарядах вне очереди, об испорченном дембеле и потере благословенного палтуса!
- Так, бойцы, что тут у вас?
- Занимаемся, товарищ старший лейтенант!
- А что это за форма одежды?
- Так разрешено же репетировать не по форме…
- Художественный руководитель ансамбля и начальник Дома офицеров разрешил расстегивать китель и снимать ремень. Про репетиции без кителей и без сапог речи не было. Форму одежды принять!
- Есть!
- А чем это у вас тут пахнет?!
- А это в форточку нанесло, товарищ старший лейтенант, от свинарей с Муму, к гадалке не ходи!
- Проверим.
Старший лейтенант открыл верхнюю крышку пианино, заглянул, проверил под подушками дивана и кресел, за занавесками на подоконнике, залез рукой под колпак вешалки на треноге – пусто. Наградив нас напутственным строгим взглядом, сопроводив его презрительно выпяченной нижней губой и приказом не закрывать дверь на ключ, комвзвода удалился шмонать остальных своих подчиненных.
- Пронесло. Женька, давай лучше на антенном поле парч метнем, комвзвода же не отстанет!
- Ага, давай! После обеда он свалит и мы нашего палтуса… кстати, а где он?
- Вопрос…
Искали долго. То есть, спрятали так, что самим было не сообразить, где, по каким нычкам и как вообще успели и не спалились!
А потом был дембель. 22 мая мы разъехались по домам и чуть позже ты, Женька, приезжал ко мне погостить в июне и осенью, готовя документы для эмиграции.
Мы так давно не виделись вживую и почти каждый день по Skype или WhatsApp на протяжении последней пары годков. У нас было столько планов – один другого лучше…
Ты умер. Ничего не предвещало. Ты был для меня настолько больше, чем другом и сослуживцем... Ты был частью моей души, единомышленником, мотиватором, человеком, который понимал меня на расстоянии лучше, чем большинство из тех, кто близко. Ты говорил, что тоскуешь в разлуке и я нужен тебе.
Теперь, Жень, я тебе не нужен так, как раньше. Я осиротел.
Сейчас ты ушел на дембель раньше меня. Женька, одному мне палтуса не найти…