(из книги "Чудолесье. Наследница флейты". Григорий Баринов)
Волшебник, Берендей.
В дорожной пыли, гостем жданным
Истрёпанный своей судьбой
Бредёт по морю мироздания
Старик с потёртою сумой.
Не нищ, не жалок берендей,
Но сияет радостью печальной.
Прожил он век. И в веке свет
Познал он величальный.
Его сума полна даров
И голос тих и не тревожен.
Волшебником был Ладагор
Отец Любви страстной и непреложной.
Ладога
Мой взор во внутренних глубинах
Сердечных залах алтаря.
О, нежен, кроток, лик любимой,
Лучащий светом бытия.
Твой мудрый взгляд, наполнен скорбью,
Подобно мирровой лозе
И сок её стекает полной
Последней каплей по земле.
И нежных, тёплых рук прекрасных
Объятий жажду, в тишине.
И голос ласковый, приятный
На ухо шепчет мне во сне:
«… и там с тобой в далёкой дали
Останусь верной на всегда,
В сердечных замках, светлой зале,
Струнной орфеевой звуча»