Александр Жибров
Проверка вестибулярного аппарата
В нашем экипаже был стрелок-радист, которому надо было увольняться осенью (срочная служба). И такой он был деловой, ну, настоящий «летчик»! Сидим мы на предварительной и он обмолвился, что мол курсанты слабые пошли, тошнит в полете, а его никогда. И тогда мы решили провести эксперимент, естественно на спор - что у него будет «плохое самочувствие» в полете, не далее, как завтра.
На следующий день в плане был полет на спарке по короткому маршруту, т.е. курсант с курсантом. Поспорили - ясное дело, на 0,5 литра.
На полетах заправили борт, все как положено взлетаем и летим по маршрутной зоне. Прошли поворотный и после него начали вдвоем плавно «работать»- один педалями, другой по крену штурвалом. И так минут 7-8.
Он (стрелок-радист) терпел-терпел, потом начал просить прекратить, а далее и просьбы прекратились.
Долго мы его не беспокоили - было ясно, что на ужине будет «День Победы» (так мы иногда в нашем экипаже «день отдыха»). Всю оставшуюся службу (во всяком случае при нас) он больше не говорил про свой «устойчивый, непобедимый вестибулярный аппарат».
Что ж делать? Мы все летали в тот день…
Начался сентябрь. Погода стояла хорошая, никаких перерывов в полетах и программа нашего обучения подходила к окончанию. Конечно, повзрослели, стали гораздо опытней, понимали и взвешивали свои действия совсем иначе, чем год назад. Но в то же время умудрялись совершать и много глупостей (наше звено наверняка помнит, как мы «экспромтом» отмечали день рождение дочки у Володи Волкова перед полетами) и наверно таких поступков лучше не совершать. Но было, что теперь говорить…
Володя Волков сам был из Славгорода. Год назад женился и в начале сентября поделился радостью – родилась дочка! Ясное дело – хотел это событие отметить в эскадрильи. Раз назначал дату, два, три… но все как-то не получалось. То полеты, то начальства много. Короче, не получалось. И вот вечером, после предварительной подготовки (завтра первая смена полетов!) Моряк с торбами приезжает с дома: ведро горячей картошки, закуски различные и, конечно, «два ведра горячительных напитков». На немой вопрос, легко читаемый на наших лицах, мол, а полеты? Володька махнул рукой и только сказал:
- По чуть–чуть…
Момент на отсутствие какого-либо начальства он выбрал правильно – никого вечером в казарме из руководства эскадрильи и близко не было. Всем составом звена «тихо» отметили день рождения дочки. Легли спать очень поздно. Кто-то действительно чуть пригубил, но большинство, скорее наоборот, «хорошо» отметили.
Утром подъем был довольно тяжелый. Так получилось, что, немного задержавшись в казарме, в числе крайних курсантов проходил медосмотр в санчасти. Когда зашел к врачу в кабинет, запах там стоял такой, что уверенно можно сказать – отмечали «день рождение» у него в кабинете всю ночь. Самое главное - врач допустил к полетам всех, никаких претензий предъявлено не было абсолютно!
Добираясь на аэродром, предварительно позавтракав, немного проветрились и вся предполетная подготовка, тренажи - прошли как обычно.
В сентябре мы уже все на тот этап вышли по программе обучения, когда почти не было вывозных и контрольных полетов. Летали самостоятельно, даже более того – все летали в день два – три полета по маршруту на полигон с бомбометанием. Все крутились у своих самолетов – заправка, подвеска бомб и т.д.
Слетал один маршрут со штурманом, хорошо отбомбились на полигоне. Зарулил на стоянку, помог подготовить самолет к повторному вылету для другого курсанта нашего экипажа и пошел на «стартовый» завтрак. Проходя вдоль стоянки слышу:
- Саня! Саня!!!
Смотрю на фюзеляже самолета сидит Кузя и безуспешно пытается заправить борт топливом. Точнее, не может попасть заправочным пистолетом в горловину топливного бака. Сам белый – белый, как стена, руки трясутся… В общем, хреново ему после вчерашнего!
Помог заправить самолет, отпустили топливозаправщик. Тут Кузя и задает вопрос:
- Саня, ты не мог бы вместо меня слетать на полигон? Что-то так не важно себя чувствую.
- Кузя, да как я слетаю? У меня самого еще два вылета на полигон. Давай держись! Тихонько слетай, кислородом подыши! Давай на завтрак вместе сходим и будет все нормально!
- Какой ЗАВТРАК? Меня от вчерашнего мутит до сих пор, а ты про завтрак? Кстати, у тебя пакетика лишнего нет от карты?
Вынул карту, отдал пакет (дефицит в то время страшный, берегли как зеницу ока!). Кузя стоит возле самолета, в старой демисезонной куртке, хотя уже прилично прогревает воздух, бьет озноб как при простуде. Вид был еще тот! Когда возвращался на стоянку после столовой, смотрю борт Кузи порулил… Махнул рукой, поднял большой палец на руке, мол все нормально… Кузя только слегка головой кивнул.
В общем, отлетали мы ту летную смену, на удивление, даже очень хорошо. Без каких-либо замечаний. Все отбомбились на полигоне, «привозов» бомб не было, да и по технике пилотирования все отлично.
Но наивно было думать, что все шито – крыто! Уже после полетов, перед отъездом инструкторов, наш шеф, проводя краткий разбор полетов, сказал: - Ну, вы вчера, видимо, хорошо погуляли? Тут кое – кто из других экипажей еле шевелился на полетах, а перегар такой, что будто бочку спирта выпили!
Больше ни слова…
А у меня дядька в Генеральном штабе!!!
Еще один веселый случай был в августе. Курсант (кажется Ларионов, но может ошибаюсь) списывался по здоровью, но еще не окончательно было все решено. Приехал с госпиталя из Новосибирска, слегка «подуставший». До обеда час оставалось. В столовой никого нет - все на полетах. В «командирском» зале стол накрыт для комиссии (начальство прилетело и, с минуту на минуту, будут в столовой).
Курсант, с желанием пообедать, начинает гонять официанток, ему говорят – садись, зараза! сейчас принесут, еще не готово.
Он проходит мимо – а тут, в «командирском», уже все готово!!!
Садится на командирское место и начинает наворачивать все подряд. Водочка стоит прохладная – он себе пару раз налил от души.
Официантки в ужасе чуть не плачут, сбежались все во главе с заведующей. Просят уйти от греха подальше, а он ни в какую!
- Пока не поем - не уйду!!!
В этот момент командир приглашает в зал комиссию. Немая сцена!
Потом, без разговоров, берет за шиворот и начинает упирающегося, огрызающегося курсанта вытаскивать из-за стола. В ответ звучит:
- Я вам ... еще покажу!!! Я «дядьке» в Генеральный Штаб напишу и позвоню!!!!
Естественно, порядок в зале был восстановлен быстро, курсант спущен с лестницы, комиссия приступила к трапезе. Но осадочек остался…
На следующий день в кубрик «влетает с шашкой» заместитель командира эскадрильи майор Гудин.
- Где этот охламон? Почему? Списать!!! На Совет училища!!! Еще Генштаб вспомнил!!!
Короче, ситуация - за капонир и все! Немного успокоился и стал спрашивать, то одного, то у другого:
- А родственников в Москве нет, не знаете? Может говорил что?
Все отвечают:
- Да нет, не слышали, не знаем.
Зам.комэска опять разошелся:
- Где этот хам (Лариончика в казарме не было)? Срочно найдите и ко мне канцелярию!!!
И тут раздается в уголочке, чей-то тихий голос:
- Да нет. Кто-то у него есть в Москве, он говорил и звонил тоже с переговорного, сам слышал. И в отпуск он в Москву ездил и, кажется, собирался опять.
- Да?
Разговор потух. Результатов громких и всеобщего позорного изгнания из доблестных рядов курсантов - не было. Был списан тихо, мирно – «по – здоровью».
Контрольный полет
В самом конце программы летали с проверяющим «контрольный полет». По итогам этого полета ставилась общая оценка по освоению программы полетов на Ил-28. Особенного ажиотажа, переживаний ни у кого не было. Конечно хотелось завершающий полет слетать как можно лучше. Я летел с заместителем командира полка, тогда еще майором, Бормотовым. Самое «страшное» в этом задании – полет с имитацией отказа двигателя. Что там говорить, ноги надо иметь сильные, а при весе килограмм 55, как не дави на педаль, она тебя все равно передавит! С одной этой мыслью и сел в кабину. Кстати, сам полет на одном двигателе, вернее заход и посадка мне нравился всегда, там и обороты не такие большие и давить на педаль до судороги и дрожи в ногах не надо.
Взлетели, а тут еще страхов наслушался, как другие инструктора, чуть ли не после уборки шасси РУД на малый газ ставят - жду команду! Нет, пришли в зону - «виражи» и все остальное по заданию крутим, команды на дросселирование двигателя нет! Я все на часы смотрю, задание заканчивается. Развернулся на точку, подходим к траверзу и дальше заход с прямой.
И вот наконец:
- Жибров!!! А ты думаешь лететь на одном двигателе или нет!? Или может так на двух садиться будешь - дурака валять?
- Жду Вашей команды !!! (с нетерпением и почти со взлета!)
-Давай убирай на «малый газ» и побыстрей!!!
Убрал на МГ, а тут как раз снижение, заход – одно удовольствие. Правда пока я это удовольствие получал, Бормотов мне еще добавил пару ласковых слов! Оказывается, он еще перед входом в зону команду дал, но то ли «накладка» в эфире, то ли еще что-то, в общем, я не расслышал – честно!
Сели хорошо, замечаний, кроме этого не было. Так что на приятной ноте была закончена программа на Ил-28.
ДЕМБЕЛЬСКИЙ АККОРД
И вот полеты наша ЗАЭ закончила, двум другим еще летать примерно недели две. И буквально через день после курсантского "желтого листа" подходит Витя Ежков ко мне и говорит:
- Санек! Тут есть предложение выполнить «дембельскую работу» и уехать раньше в отпуск на 7-10 дней. Ты согласен?
Еще бы не согласен! Когда узнал, что за работа нам троим (Ежков, Серых, Жибров) предстоит - невольно закралась мысль, что все эти (7-10) дни мы будем ее делать! А надо было в УЛО сделать ремонт второго этажа – поштукатурить стены, побелить, покрасить панели и лестницу до первого этажа. Только, самое главное - никаких стройматериалов нам не давали.
В этом и заключался наш «дембельский аккорд». В УЛО точной такой ремонт делала бригада под командованием начальника гаупвахты почти ровно месяц и стройматериалов у них было достаточно. Все же решение приняли недолго думая.
И вот с утра мы начали подготовку: поехали на "хим.завод" воровать известку (в придачу комендант за тару и машину любезно намекнул, что за услуги привезти и ему две бочки 200 - литровые известки). Насос, кисти, краску и все остальное для ремонта мы искали, просили, воровали весь день. В итоге, после ужина, приступили к штукатурке и побелки стен. Когда прошлись по всему коридору первый раз и «залили все известкой – эффект был просто сногсшибательный! Стоим и молча смотрим на произведенный погром 2-го этажа, понимая, что работать нам тут долго- долго…
Уже в далеко за полночь плюнули мы на все и пошли спать, решив, что «утро вечера мудренее».
В 5 утра тревога! Первый раз за все полеты. Эскадрилья уехала на аэродром, а мы дальше работать. Придя в УЛО - приятно удивились, что все не так уж плохо, можно закончить нормально. Пахали мы конкретно весь день и уже поздно вечером успели сходить в самоволку в городскую баню. Немного расслабились по-курсантски…
На обратном пути Витек подбросил идею и с городского парка прихватили бетонную урну (тяжелая зараза). Дотащили! Под фонарем, в темноте еще ее и раскрасили в виде разноцветного майского тюльпана.
Утром, перед построением, ждем командира полка, чтобы отрапортовать об окончании работ и убытие в отпуск.
Завидев нас, а шел он вместе с начальником штаба, командир сразу начал говорить:
- Я же вам сказал, ничего из материалов для ремонта нет, ищите все сами!
Попросили, что бы он зашел посмотреть и все. Поднявшись на второй этаж, молча все обошел, повернувшись к начальнику штаба вымолвил одну фразу:
- Чтобы через два часа их в расположение полка не было! А вам спасибо!
Действительно, нам оформили документы, через час были на вокзале, но самое интересное - всех отпустили через два дня!!!
Авиационные рассказы:
ВМФ рассказы:
Юмор на канале: