Прекрасно! Мои попытки избавиться от его персоны, расценил как каприз. А где же оттенки? Почему либо чёрное, либо белое?
Разве человек не может привлекать, как возможный партнёр без каких-либо планов на будущее? В мировоззрении Бельского, похоже, существовало либо как надо ему, либо чужой каприз.
Это откровенно бесило.
А мои повторяющиеся вопросы действовали на Игната хуже, чем кровь на акул. В тёмных глазах появился странный жёсткий блеск, на губах — хищная полуулыбка.
— Нет. Ещё раз нет, — потянулся мужчина на стуле. — Пусть тебе Дорин расскажет. Я полоскать грязное белье не намерен. Не хочу выглядеть мужчиной, который не знает других способов добиться внимания и любви от понравившейся женщины.
— Все твои разговоры и комплименты ведут в тупик.
— Это пока. Игнат протянул руку. — Уверен, если ты узнаешь меня лучше, то сдашься.
— Куда уж лучше? — настало моё время смеяться. — В ревности ты отвратителен, делаешь подлости без зазрения совести, латентный садист.
Я с удовольствием, вежливо и спокойно перечисляла отрицательные черты. Веские аргументы должны были доказать, что Игнат, как минимум, зло во плоти. Бельский согласно кивал. Молча так. Почти смирно, пока не начал перечислять, словно нехотя.
— А еще у меня есть любимая собака, которую я забрал из приюта, благотворительный фонд, сеть детских садов, интернат для стариков, от которых отказались дети.
Я молчала, буравя взглядом Игната и почёсывая за ухом довольного пса. Что ему сказать? Вау, да ты крут? Ты просто моя мечта? Такой добрый и щедрый дяденька, настоящий подарок?
— Понимаешь, Лера, — посерьёзнел Бельский. — Не во всем я плох, как ты хочешь считать.
— Ты упрям как осёл, — вздохнула я. — А хвастаться тебя родители научили?
— Ну с ослом меня ещё никто не сравнивал, — Игнат хмыкнул и снова протянул руку, проигнорировав последний вопрос. — Мир?
— При условии, что ты больше не лезешь в мою жизнь и забываешь, как меня зовут и где я живу. И Дорина забываешь тоже.
Я замерла.
У Игната заиграли желваки. Всё-таки, разозлился.
На самом деле, элементарно! Запудрить мозги, заговорить зубы легко. А по факту Бельскому было плевать на мои желания. Он видел только себя. Без вариантов. Он считал, что знает лучше, что мне понравится. И рассердился, потому как понял: не получилось.
Бельский резко встал, упёрся руками в стол, наклонился ко мне. Раздосадованно спросил:
— Лерочка. Что ж ты делаешь, милая? Ты хоть понимаешь, что ходишь по краю?
— Игнат настоящий? — усмехнулась я, а потом вскрикнула.
Начало
Предыдущий рассказ