Часть пятая. Навигация по текстам челленджа тут.
Ромик был уникальным. Не потому что у него шрам на пол лица или наколка с кораблями на всю спину, которую он показывал в особо печальные дни, если очень попросить. Не потому что он всегда ходил в тельняшке и с кортиком на бедре. Даже бухой в хлам. Интеллигенция, мать его!
А потому что вырезал по дереву. В любой летний сухой день вечером после смены, он вытаскивал свои деревяшки на улицу, укладывал на лавочку и выколупывал из них цветочки, листочки, ромбики. У всех в доме были резные карнизы, наличники и рамы под зеркала.
А ещё Ромик много рассказывал о Мурманске. Его основании строительстве, застройке. Любил его очень. Он был из тех, кто не только родился здесь, а чьи деды и бабки закладывали этот город, а прадеды и прабабки были из Колы - очень старом городе рядом с Мурманском. Они и передавали свои истории, легенды из поколения в поколение. Нам, приезжим, это было не понять - как можно ловить в заливе камбалу на наволочками или хранить продукты на ягеле и делать настойку из водорослей. Но Ромка был хранилищем всех этих знаний. Наверно, последним.
Вот зажмет он помятую беломорину в уголке губ, хлебнет кофею из старой замызганой чашки, начнет выпиливать свои листочки и рассказывать свои байки. А мы, детвора сидим на штакетнике и впитываем, впитываем, впитываем.
Летучий голландец
- Знаешь, Маська, есть в Мурманске маршрут тринадцатого автобуса. Мало кто знает о нем. Он, как летучий голландец, может и слышали, да никогда не видели. Начинается вообще непонятно где, проходит мимо проходных, а заканчивается у общаг в ленинском районе. А знаешь откуда он взялся? О, это очень красивая легенда!
Один моряк-прибрежник познакомился с девушкой. Она часто встречала его после коротких рейсов у проходных и они пешком топали прямо до ее общаги. Они ещё деревянными были, с печками. Тогда же с этим розовыми соплями сложнее все было, чем у вас сейчас. А он любил ее очень. Красивая была.
И, однажды, она его не встретила. Он долго ждал, метался у вахтенных на глазах, пока не выдержал и не запрыгнул в старый автобус, что рыбаков пришлых отвозил в дом отдыха, и помчался к ней. А в общаге сказали, что ее сбила машина. Насмерть. Он долго катался до порта и обратно их маршрутом, пока его не арестовали. Да и не понимал он ничего к тому моменту. Но на маршрутик через несколько лет пустили автобус. И поговаривают, что морячок этот водителем стал, когда вернулся с застенка. И если тебе не просто повезет и ты встретишь этот тринадцатый автобус, а особо повезет и ты увидишь водителя в тельняшке с грустными глазами и сможешь прокатиться хотя бы одну остановку - встретишь свою самую настоящую любовь и будешь счастлива с ней до смерти. Потому что помогает он всем, кого везёт в своем автобусе.
Стражи
Иногда Ромик брал нас летом в лес рядом в домом, показывал травки, грибы, учил как собирать кору, листья, ягель, делать из них салатики или лекарство. Себе он делал особое лекарство для долгой унылой полярной ночи.
- Знаешь, Маська, рассказывал мне один саамский шаман, что есть такие духи леса - чахкли. Они живут голыми под камнями. Добрые, доверчивые. Тех, кто к ним хорошо относится - подарками одаривают, а кто плохо - дорогу плутают, пугают, вещи забирают. В расколотых камнях они загорают, на плоских кушают, а с высоких сердце человеческое разглядывают. Помыслы его.
А ещё шаман говорил, что камни эти в лесу и в тундре неспроста стоят. Сейды они. Вроде глыба как глыба, а присмотришься - на двух камушках стоит или наклонился так, что толкнешь - и упадет, но хрен там! Хоть обтолкайся. Он сказал, что стражи это, что город наш защищают. От врагов, от пришлых, от злых. И нельзя эти камни трогать - ломать, двигать, взрывать. Иначе беда большая будет. Для всех.
С этими словами погладил Ромик огромный валун, что касался земли основанием всего лишь размером с мою ладошку, прожил конфетку под камушек, споткнулся о корягу, выматерился и пошел дальше, топча огромными резиновыми сапогами мох.
Сердце города
Эту странную историю Ромик рассказал мне под новый год. В его квартире пахло мандаринами, древесной стружкой и неизменным беломором. Был день, а за окном была непроглядная серь. У Ромика горели свечи на окне. Он единственный, кто их зажигал зимой. Говорил, чтобы солнце быстрее нашло путь домой.
- Знаешь, Маська, почему площадь в Мурманске называют Пять углов? Мне прабабка рассказывала. Какая-то там была дикая шаманско-массонская история. И зря ты думаешь, что Мурманск только в 1916 году основали. Глупости все это. Кола в двух километрах находится, а с 1517 года известна, а Мурманска не было? Я же говорю - глупости! Место очень удобное и для рыбных тоней, и для кораблей и обороняться. Так вот, бабка мне рассказывала, что территории эти нейтральными были, вольные люди здесь жили. И в старых летописях писали про городок у залива на сопках. Только название у него было шведское - длинное и сложное. Язык сломаешь.
Так вот. Охраняли свое место вольные люди. И было у них капище - как звезда - по углам камни большие стояли, как раз пять штук, а в центре они сердце оленя с самыми красивыми рогами зарыли, как сердце своего города. Чтобы оно все чувствовало и все слышало. Просили у него защиты и богатства. Влюбленные приходили к нему делиться своим счастьем, другие - своим горем. Оно забирало боль и дарило утешение, или усиливало счастье и любовь. Очень ревностно его охраняли много лет и никому про то не рассказывали.
Ну а когда решили город строить, старожилы поняли, что от машин и железной дороги никуда не деться, и согласились отдать свой городок под застройку. Но с условием сделать центральную площадь на месте капища. И строили сначала улицы так, чтобы камни сохранить. Вот и получилось "Пять углов". Ну а сейчас уже и не найдешь их, углы эти... Но сердце осталось. И все оно чувствует и видит. И только человек с недобрыми помыслами мимо пройдет - так беда будет для него всех его родственников.
Бабка говорила, что если босиком по площади пройти, то можно почувствовать в одном месте, как бьётся сердце города. Если повезёт - срочно загадывай желание обязательно сбудется. Не знаю, может, брехала?
Ромика не стало в 1990 году. Ему поставили диагноз рак. Он собрал рюкзак и ушел в Ловозерские тундры. Больше мы его не видели. А на память мне остался кортик и резная скамейка у подъезда.