– В балетном мире возможна дружба? Или она сопровождается завистью, ревностью к чужому успеху?
– Дружба возможна в двух случаях. Либо между артистами разных поколений, когда нет конкуренции и потому не остается места для зависти, ревности. Либо когда вы оба находитесь в той сфере, где ваши интересы не пересекаются.
А вот когда они пересекаются, тогда приходится делать выбор между профессиональным общением и человеческой дружбой.
Есть коллеги, которых я очень люблю. А мне говорят: "Он плохо танцует. Вот в таком-то спектакле он вообще провалился, смотреть нельзя". Я прихожу на спектакль или включаю видео, смотрю - и не вижу огрехов. Я настолько люблю этого человека, настолько он мне приятен, что не могу я его работу оценивать объективно. И мне от этого очень комфортно.
– Что такое хорошая партнерша в вашем понимании?
– Это партнерша музыкальная и внимательная. Если мы на репетиции о чем-то договорились, то на спектакле все должно быть точь-в-точь.
– Импровизация исключается?
– Ну почему же. Если она в музыку и в тему - пожалуйста. Только так.
– А характер партнерши имеет значение?
– Да, и очень существенное. Особенно с возрастом, когда ревность к чужому успеху возрастает: "Ой, у этого столько букетов, а у этого - столько. Этого столько раз вызывали на поклоны, а этого столько-то". Многие балерины не любят сильных партнеров рядом. Они считают, что партнера зритель как бы не должен видеть. Но спектакль выигрывает только тогда, когда первоклассно работают все исполнители.
– Во всяком театре кто-нибудь против кого-нибудь "дружит". Дело обычное. Но интриги в Большом соразмерны его названию. Может артист как-то оградить себя от этого?
– Нет, к сожалению. Можно только научить себя не реагировать на это либо снисходительно к этому относиться. Когда ты с детства являешься объектом зависти, ты потихоньку привыкаешь к тому, что тебе завидуют, и спокойно воспринимаешь любую болтовню за твоей спиной. Но если ты почувствуешь, что никто к тебе уже не испытывает зависти, значит, колокольчик прозвенел.
На эту тему очень точно в свое время высказалась Бабанова: "Когда я вхожу в театр и мне говорят: "Здравствуйте, Мариванна", я понимаю, что я в полном порядке. Но когда я слышу: "Доброго здоровьичка, Маришка Иванночка!", я понимаю, что я в полном дерьме. Кто-то что-то уже сделал".
– А в западных балетных коллективах, где вам приходилось работать, какая там атмосфера, какие нравы?
– Они другие люди по менталитету. У них другая жизнь, другие реакции. Я пробыл полтора месяца в Парижской опере, и, когда уезжал, дама, которая отвечала за мои документы, сказала переводчице: "Передайте Николаю, что мы все восхищены им. Во французском есть выражение: "Его ждали за углом". Это значит, ему столько было расставлено ловушек! Так вот, Николай - молодец. Он все ловушки обошел, ни в одну не попал". Когда переводчица мне это сказала, я говорю: "Передай, что на фоне артистов Большого и Мариинского они - дети. Они даже не могут себе представить, какие ловушки устраиваются у нас на родине".
Вообще у французских артистов реакции странные. Помню, вошел в буфет в Парижской опере. Сидит какая-то тетка, скандалит. Из-за того, что служащий буфета не положил столовые ножи. А у них посуда приличная, все железное, не алюминиевое. И я тут же вспоминаю: сидит Плисецкая в буфете Большого театра, на пластиковой тарелке у нее лежит что-то, она пластиковой вилочкой тыкает, другой пластиковой вилочкой пилит, из пластикового стакана пьет сок. А тут какая-то фифа не может смириться с тем, что ей не положили нож. Смешно.