Даже во сне невозможно увидеть ничего столь же прекрасного и живописного, как Женевское озеро. Синяя гладь, окаймленная сверкающим ожерельем гор, зачаровывает, настраивает на философский лад, сводит с ума, дарит счастливейшие часы жизни и подводит на грань самоубийства. В ветре, который приносит ароматы полевых цветов, слышатся ноты бессмертных симфоний великих композиторов. Изящные набережные озера помнят Достоевского, Толстого, Чехова, Стравинского, Набокова, которые неспешно прогуливались в сопровождении своих дам, наблюдая за прекрасными лебедями.
Былые лебеди Женевского озера - воспетый в бесчисленных произведениях образ любви. Прекрасные, вызывающие восхищение, но задумчивые и одинокие. Кажется, что они молчаливые хранители всех тех безумных историй, которые случались на набережных Женевы и Монтере. Здесь часто вспоминаются строки Тютчева:
Ах, и в этот самый час,
Там, где нет теперь уж нас,
Тот же месяц, но живой,
Дышит в зеркале Лемана...
Чудный вид и чудный край -
Путь далек -не вспоминай...
Кажется, невозможно забыть, или вырвать из сердца этот удивительный край, если хотя бы раз тут побывал. Однако, нет вдохновения без трагедии и нет любви без разочарования. Особенно отчетливо это чувствуется в другом стихотворении Тютчева, также написанном на берегах Женевского озера:
Здесь сердце так бы все забыло,
Забыло б муку всю свою, —
Когда бы там — в родном краю —
Одной могилой меньше было...
Поэт, находящийся на склоне лет, отправился в Швейцарию, что бы погрузившись в собственные мысли, воздать последние почести своей юной, но скоропостижно скончавшейся возлюбленной. Наверное, для меня Женевское озеро – это застывшая мимолетность вечности, счастье и прекрасный, но трагичный итог бытия. Это сошедшие с пожелтевших страниц герои Хемингуэя и Ремарка. Пронзительные истории любви, которые ослепительной вспышкой осветили заснеженные пики гор, чтобы в тот же миг погаснуть и обратиться в прах. Это Развращенная интеллигенция в поисках новых смыслов.