В очень старом баре Jamboree, на Королевской площади, в Барселоне, каждый понедельник проходят джем-сейшены. Там собираются прекрасные музыканты и творят волшебство. В один из таких вечеров подобрались просто фантастические какие-то люди, виртуозы. Я любитель в музыке, но то, что они делала в тот вечер на сцене, наполняло меня распирающим восторгом. И в этой случайно собранной компании музыкантов появился трубач. Молодой парень, очень красивый, но он на редкость некрасиво играл. В зале сидела его девушка и он очень хотел ее впечатлить. Он очень старался и это старание играло против него. Старание играло очень чисто, а он фальшивил. Он вносил такой дисбаланс в музыку, которую делали остальные. И понимал это, и сильно и показно сердился, и еще больше старался. И его ошибки были еще лучше и заметнее. Знаете что сделали остальные музыканты на сцене? Ничего. Они продолжали профессионально, классно, увлеченно делать свое дело. Казалось, что они даже не замечают, что кто-то портит общее звучание. Ну, конечно они все слышали и видели, как и люди в зале. Но никто не бросил в него ни злого слова, ни недовольного взгляда. Они просто круто играли дальше каждый свою партию. В какой-то момент трубач освободил место на сцене, смирившись со своим провалом. А музыканты продолжали играть. А после я разговаривала об этом со своим другом. Он сотрудничал с испанцами - делал фото-выставку в Барселоне. И он поделился еще одним наблюдением: никто из владельцев галереи, ее сотрудников или других сопричастных не позволил себе ни единого вмешательства или комментария по поводы работы приглашенной из России команды. Вот вам зал, сказали они, вы можете делать тут что хотите. И вот вам Хуан (имя я придумала, не знаю, как звали того парня) - он повесит все туда, куда вы скажете.