Номен Нескио "День воина".
- Пьер…,- негромко позвал солдат своего напарника,- Эй….
Было раннее летнее утро. Солнце красиво поднималось из-за леса с востока. Белоснежные облака плыли по голубому небу, отражаясь в водах широкой реки. Огромная капля росы, повинуясь земному притяжению, сползла по травинке и застыла в ожидании момента, когда какая-нибудь сила столкнёт её вниз. А пока, огромной слезой, она отражала в своей чистоте солнечный свет. «Бз-з-зэу-у-ум-м-м»…, Робер осторожно протянул руку, когда на травинку опустилась «божья коровка». Нарушив природное равновесие, капля соскользнула. Беспокойный жучок торопливо побежал по травяному мостику, очевидно желая утолить жажду, но капли уже не было. Поводив усиками жучёк, отправился было обратно, но Робер осторожно подставил ему свой указательный палец, и насекомое оказалось на руке солдата. Перебирая маленькими лапками, он пустился в свой бесконечный путь, перебегая с тыльной стороны ладони на наружную и обратно, очевидно преследуя одному ему известную цель. Робер осмотрелся и увидел ещё одну каплю росы на желобке травины и, подавшись вперёд, протянул ладонь с жуком вперёд. Не оценив такой заботы, «божья коровка» неторопливо подняла красный панцирь с чёрными горошинками и, выпустив крылья, поднялась в воздух, что бы уже самостоятельно присесть и утолить жажду. Робер вновь приблизился, что бы рассмотреть поближе действия жучка, но вдруг коснулся лицом липкой паутины, по которой, тут же побежал маленький паучок, но оценив размеры «жертвы» он развернулся и быстро скрылся в траве.
- Тьфу ты,- произнёс солдат, смахивая неприятную паутину с лица, и вновь обратился к напарнику.- Пье-ер….
Пьер не отвечал.
Два солдата авангардного дозора французской армии расположились в кустах на польском берегу реки Неман и вот уже несколько дней посменно вели наблюдение за противоположным берегом, куда в последнее время они стремились увлекаемые волей и идеями императора Франции. Особым приказом по армии открыто появляться на берегу было запрещено. Так что даже дозорные смены вынуждены были передвигаться скрытно, чтобы поменять наблюдателей. Сотни тысяч людей и десятки тысяч лошадей, продовольственные, фуражные, госпитальные и обозы с боеприпасами были надёжно скрыты от глаз возможных русских лазутчиков. Всё ждало лишь взмаха руки всесильного императора, чтобы Великая Армия пришла в движение. Наполеон тщательно скрывал свои приготовления вторгнуться в Россию, но более всего он содержал в личной тайне истинную причину этого похода известную лишь ему одному. Желание войти именно в Москву во главе своей армии, приняв от депутации символические ключи от города, окунуться в атмосферу древних палат Кремля рассматривая их как собственную резиденцию, вот что не давало императору покоя. Даже вид египетских пирамид меркнул перед мыслями о Кремле. А позже, насладившись победой, Наполеон наконец-то смог заняться Англией. Введя рекрутскую повинность на завоёванной территории, он рассчитывал существенно повысить численность своей армии русскими полками, добыча могла поправить финансовое положение и отправиться в Индию. Но пока это были лишь мечты, которые он начал реализовывать, выбрав сужающуюся часть Немана, где и решил осуществить переправу.
- Вот ведь жизнь у этой букашки,- рассуждал он,- Ни войны ей, ни сенокоса не надо. Сейчас попьёт и полетит к своей жучихе и к деткам наверно. А, интересно, что же они едят?
Робер пихнул своего товарища в бок локтем и спросил:
- Ты что…, спишь?
Пьер хлопнул себя по щеке, убив комара, и ответил, не поворачивая головы:
- Нет, я не сплю….
Робер перевернулся на спину, не выпуская из рук ружья, и спросил:
- Значит, не знаешь, чем жуки питаются? Ползает тут один…. Вот эти писатели, я встречал одного. Приехал из города, аж с самого Парижа…, там-то нет такой природы. Разложил этот господин свои бумаги, перо да чернила, в стог с сеном упал и давай стихотворы сочинять. Сочиняет и орёт, сочиняет и орёт, а потом и вовсе напился пьяным. Я ж хотел его на постоялый двор свезти, а он возьми, да закажи себе ужин да вина в довесок. Денег дал. Ну а мне-то что, я привёз, как было велено. На пустое брюхо, какое может быть сочинительство? Только говорили что после, его жандармы забрали, что бы разбойники ему бока не намяли. У него ж при себе ни пистолета, ни сабли не было, одни перья да пузырьки, а ночью всякие по полям шляются. Такая вот история. Этим поэтам всё бы бражничать да природой любоваться как тому букашке…. М-да уж, какое ни какое, а ремесло, однако и сочинять тоже надо уметь, это как кузнецу или как с конями управляться….
Пьер упорно не желал поддерживать разговор.
- Ты молчишь уже минут…, несколько минут…. У меня затекли руки и всё тело. А ещё эти проклятые комары…. А ты видел когда-нибудь медведей?- спросил Робер,- Вот я верблюдов видел, а медведей не доводилось…. В России медведи либо сидят на деревьях или пляшут на ярмарках под волынки пьяных казаков. Интересно было бы посмотреть…. А тебе?
Робер осторожно поднялся и сел на колени, разминая руки и всё тело. Затем он окинул взглядом противоположный берег реки и, подняв голову, опершись о ружьё, долго смотрел на кружащуюся в небе птицу.
- Смотри-ка..., журавль..., как красиво летает…. Наверно у него рядом гнездо….
Он вновь взглянул на своего товарища и тихо позвал его, потрепав за плечо:
- Пьер..., Пьер…, да что с тобой?
Солдат поднял голову с лежащего армейского пехотного ранца и, посмотрев на Робера, ответил:
- Чего ты пристал ко мне…? Верблюды, медведи, журавли…. Какое гнездо?
- Пьер…,- попробовал успокоить его товарищ.
Но он не дал ему закончить:
- Зачем сдалась нам та Россия?
- Так…, это….
- У меня плохое предчувствие, Робер…, а ему я верю.
- Императору?- спросил Робер.
Пьер посмотрел на него и, покрутив пальцем у виска, ответил:
- Своему предчувствию я верю, Робер. Понимаешь? Хм-м, императору….
Он вновь отвернулся и, обняв ружьё, лёг, подложив под голову ранец. Робер вздохнул и расположился на животе. Сорвав травинку, он стал жевать её, пробуя травяной сок, и не отрываясь, смотрел на всё тот же берег.
Помолчав немного, Робер произнёс:
- Э-э-эх…. Третий дозор….
- Что…?- вздрогнул Пьер.
Солдат посмотрел на него и продолжил:
- Я говорю, что третий дозор мы тут и всё одно и то же. И чего наши командиры боятся? Река да камыши и никого до сих пор…, ни караула русских, ни разъезда, ни аван-постов! Ни одной живой души….
- Вот это и плохо,- ответил ему Пьер.
Робер воодушевился, решив, что вновь увидел в своём товарище старого собеседника и сказал, устраиваясь поудобней:
- Я так думаю, что Москву построили французы.
Солдат посмотрел на своего товарища и спросил:
- Это ещё почему?
- Moscou…. Moscou…. Вот вслушайся…, Moscou,- он продолжал произносить название города, сопровождая слова раскрытием пальцев собранных в щепотку,- Это французское название, удобное в произношении. А интересно, какие у русских ещё есть города помимо Санкт- Петербурга? А?
Пьер не ответил, но напарник не унимался:
- И вообще, где эта русская армия? Ну нас же должны не пускать…? А мы наверно должны наступать, а потом сразу генеральное сражение противнику и всё как обычно! Враг или бежит или сдаётся, а за нами победа.
- Эк, какой ты умный и чего тебя император не приблизил?
- А знаешь, вовсе не дурак как ты думаешь…,- обидчиво ответил Робер.
Пьер перевернулся на спину и, подняв руки вверх, развёл их в стороны, делая гимнастику, а затем взглянул на товарища, усмехнувшись:
- Ага…, тебя в маршалы…, командовать, а Коленкур или Ней пусть в кустах сидят, русских высматривают!
Внезапно Робер оживился и что есть сил, затряс Пьера за рукав шинели:
- Пьер…, Пьер…, смотри! Какой там Коленкур.
- Наверно медведь или пьяный казак?- равнодушно произнёс Пьер.
- Да нет же…, посмотри скорей.
Оба солдата улеглись на животы и, раздвинув высокую траву стали смотреть в сторону противоположного берега. Крепкая селянка средних лет, распустив длинные русые волосы и раскачивая налитыми бёдрами, не торопясь вошла в реку чуть выше колен. Потянувшись руками вверх, от чего крупная грудь заманчиво приподнялась. Женщина набрала в ладони речную воду и с наслаждением умыла лицо.
- Кх-х-х-…,- от волнения захрипел Робер, но Пьер тут же закрыл ему рот своей ладонью.
- Заткнись,- одними губами прошептал он.
- Я проглотил комара. Он залетел мне в рот, чёрт меня побери…, что я вижу! Богиня, нимфа…, прям из воды…,- зашептал Робер,- Кхе- кхе….
Заманчивый треугольник густых волос, что внизу живота женщины, буквально завораживал солдат. Водой из ладоней она стала омывать своё тело, очевидно полагая, что находится в полном одиночестве и вдруг, словно огромная рыба погрузилась в воду и, делая широкие взмахи, поплыла. Она плыла по отражению, словно по небу, раздвигая огромные облака. Оголённые спина и ягодицы то появлялись, то исчезали над поверхностью. Проплыв некоторое расстояние, она перевернулась на спину обнажив грудь, и так лежала, покачиваясь на водной глади, словно на огромной постели. Женщина набирала воду в ладонь и омывала своё красивое тело. Волосы, словно огромные водоросли медленно качались на волнах.
- Это и есть русская?- спросил Робер.
- Нет…, это египтянка,- зло ответил напарник.
- Всё шутишь…? Да-а-а…. Какие они красивые оказывается эти русские…! Давай её позовём?- прохрипел Робер,- У меня есть вино!
Пьер взглянул на него и промолчал, но и без слов было понятно, их попросту не нашлось, что бы ответить на предложение своего товарища. Женщина внезапно подняла вверх ногу и изогнувшись, исчезла под водой. Солдаты переглянулись и даже не сговариваясь, привстали, но через секунды она вновь показалась над водой. Они бросились на землю ничком и теперь лежали не шевелясь. Селянка направилась к берегу.
Откуда-то из-за спины наблюдателей, совершенно внезапно возник невероятный шум. Солдаты переглянулись и обратили свои взгляды на этот громкий источник. Огромная колонна из конных подвод несколькими колоннами приближалась к берегу.
- Чё-ё-ёрт…,- простонал Робер,- Только вас тут не хватало!
Он от отчаяния уткнулся лицом в ладони, а затем вновь стал смотреть на женщину. На противоположном берегу из прибрежных кустов появились два вооружённых всадника в синих мундирах, перетянутых ремнями и высоких шапках. Женщина подплыла к берегу и, прикрывая грудь, другой рукой стала махать им. Они как по команде развернули крупами коней, и так стояли, покуда она не сдёрнула с ветки склонившегося дерева длинную белую рубаху и быстро надела её на тело. Всадники развернулись и наблюдали, как женщина стала прибирать свои мокрые волосы. Они о чём-то говорили между собой. Внезапно один из них привстав на стременах, стал указывать рукой в сторону польского берега, по которому к Неману двигались обозы французских сапёров.
- Что это, Пьер? Куда они собрались?- спросил Робер.
- Ты болван, Робер! Это наши сапёры…, полагаю, что они будут ставить переправы!
- А эти…? Ну, которые там?- Робер кивнул головой в сторону русского берега.
Пьер поднялся и, надев кивер, ответил:
- Ты хотел увидеть русскую армию? Так вот это она и есть…, русская армия…, и я не удивлюсь, если сейчас появится медведь, который выкатит пушку и всадит в обоз пару ядер.
- Там всего два всадника, Пьер и эта женщина…! Какой ещё медведь…?- ничего не понимая, произнёс Робер.
С противоположного берега раздались два громких выстрела.
- Тиу…,- «пропела» пуля.
Солдаты упали на землю, но тут же подняв головы, стали смотреть на русских. Один из кавалеристов ловко подхватил на крепкий конский круп селянку, и они скрылись в чаще леса.
- Так это…, они в нас стреляют! А теперь уехали,- прошептал Робер.
Пьер посмотрел на него и ответил:
- А что ты хотел от них? Ни куда они не уехали…. Они рядом…, им некуда уезжать! Они будут защищать свои дома…. А что мы у них забыли, чего нам не хватает дома? Вот потому я и спрашиваю, зачем мы хотим идти в эту Россию? Вот лично ты, что там забыл?
Французские сапёры высыпали к берегу и стали кричать вслед русским:
- Эй, эй, там! Русские, ну куда же вы? А не желаете прокатиться по нашему мосту? Ждите в гости, мы уже идём!
- Господи, сколько же много идиотов ты собрал в одном месте…,- в отчаянии произнёс Пьер и уронил голову на руки.