Мой любимый актер - Энтони Хопкинс. Ему 82.
Восхитительному хореографу Чапкису 90.
Моей маме - 77.
У меня много взрослых друзей. У всех них есть сопутствующие заболевания. У одних сахарный диабет, у вторых - неполадки с сердцем, одному выкачивали недавно жидкость из легких, второй болел бронхитом, третий лет десять лечит почки...
Но я помню их не по заболеваниям, а по их улыбкам, добрым делам, вкусным шашлыкам, забавным роликам, красивым песням и веселым розыгрышам.
Я помню их теплые объятия, их голос, полный сочувствия, их протянутую руку в тяжелый момент, их вкусные пироги, которые они пекли, чтобы хоть как-то утешить меня. Во мне живут их добрые советы и забавные истории, которые мы переживали вместе...
Поэтому когда кто-то заявляет, что «ничего страшного нет», мрут в основном какие-то старики и люди с «сопутствующими патологиями» (у меня кстати, тоже парочка найдется), я сильно злюсь.
Прям вот очень.
До слез.
Меня злит такая логика мясника, который осматривает тушку на предмет изъянов и присваивает ей кондицию в зависимости от них.
Пусть медики используют свои проценты в отчетах, оперируют понятиями возрастных групп и «сопутствующих патологий», им можно. Им больше никак.
Но нам нельзя.
Это обесценивает человеческую жизнь и личность, как она есть.
Поймите.
Старость - это не группа, и уж точно не списанный материал.
Это наша цель, точка в которую каждый человек стремится с начала своей жизни.
Это еще один этап, в котором многие переживают то, что им не довелось пережить раньше. Из-за войны, голода, отчаянной работы на благо семьи и многого-многого другого.
Моя мама в 76 лет пережила восторг и обновление. Она впервые за многие десятилетия снова села на самолет, впервые слетала в бизнес-классе, впервые прокатилась по каналам, пообедала в ресторане на берегу реки и многое-многое еще сделала впервые...
Жизнь прекрасна в каждом возрасте.
Тем она и ценна.
Все просто.
Нет никаких групп, есть конкретные люди.
Кем-то очень любимые.