Есть такой добрый старый сериал по сценарию Астрид Линдгрен «Эмиль из Лённеберги». Знаменитая детская писательница сама выросла на хуторе и поэтому с огромной любовью, с яркими деталями, описывала жизнь шведских крестьян начала ХХ века. В доме мальчика Эмиля есть приходящая работница – старушка Крейзи-Майя. Помимо того, что она помогает родителям Эмиля по хозяйству, еще развлекает детей и молодую служанку своими сказками. Чаще всего они бывают очень страшными.
При чем же здесь татары?
Крейзи-Майя напомнила мне один образ моего детства – Фәрхи әби (она была 1901 года рождения). Когда-то она была приходящей няней в доме моей бабушки (кәртнәй). Дело в том, что у кәртнәй свекровь умерла рано, а мать болела, поэтому помогать ей с детьми было не кому. Сама она, понятное дело, работала. Хорошо, что поблизости жила одинокая старая женщина по имени Фәрхи, которая вызвалась присмотреть за детьми. Мои дядя и тетя до сих пор вспоминают сказки Фәрхи әби, тоже страшные, прямо как у Крейзи-Майя. Но Фәрхи әби не просто рассказывала их, а еще и напевала. Тетя, которая лишь на 12 лет старше меня, пыталась и мне 2-х летней пересказывать их. Но то ли я была слишком мала, то ли ей не хватило таланта сказочницы Фәрхи әби . Не оценила я тогда сказочное искусство.
Когда я достигла возраста для более-менее осмысленного восприятия страшных татарских сказок, Фәрхи әби уже не рассказывала их никому. Она была очень стара, чуть подслеповата. И мне 7-летней эта бедная старушка сама напоминала каких-то лесных бабушек из сказок, а ее малюсенький деревянный домик казался избушкой на курьих ножках. Старушка была очень замкнутой, почти ни с кем не общалась. Но, тем не менее, Фәрхи әби продолжала иногда ходить в дом моих кәртнәй и карттай. А особенно она любила җомга чәе (пятничный чай), когда у них на столе всегда были татарские блины (коймак). Мне оставалось только опасливо коситься на легендарную Фәрхи әби и быстрее допивать свой чай, на всякий случай.
Деревенские женщины, развлекавшие детей страшилками - сказками, вовсе не редкий образ татарской культуры. Например, о такой няне вспоминал в своей автобиографии историк Газиз Губайдуллин.
Особенно до рубежа XIX-XX веков купцы приглашали в качестве нянь деревенских женщин-татарок, позднее их сменили русские няни. Судя по всему, это было очень удобно для быстрого освоения татарскими детьми русского языка. Татарские купцы старались не упустить такую возможность. Но их детям уже никто не рассказывал татарские народные сказки. Поэтому Габдулла Тукай, обратившийся в начале ХХ века к чуть подзабытому в городских семьях татарскому фольклору, вдруг приобрел среди них страшную популярность.
Сегодня тюркская любовь к сказочным страшилкам, наверное, особенно ярко проснулась в современном якутском кинематографе. Говорят, их кинохорроры пользуются большой популярностью. Но дотягивают ли они до убаюкивающих напевов незабвенной Фәрхи әби, тихим голосом которой разговаривали народные духи? Мин белмим.
Фәрхи әбинең җаны җәннәттә булсын...