(Печальная история)
Во дворе его звали Тюлька. Не потому, что он был тонкий и длинный, как рыба (хотя именно таким он и был), а потому, что его звали Тюльпан. По имени-отчеству Тюльпан Гиацинтович. Его странное отчество вообще никого не смущало после его странного имени.
Учительница начальных классов, которой претили такие затейливые родительские фокусы, никак не могла приспособиться звать его сколько-нибудь приличным именем. Поэтому промучившись почти всю первую четверть, пытаясь называть его Тюльпаном или Тюльпанчиком (она любила отметить свое благорасположение особо отличившимся в учебе или поведении уменьшительно-ласкательным обращением. Если уж ты сегодня Танечка или Сереженька — можешь собой гордиться, это точно!), она придумала звать его на деревенский манер, Паня. Паня — Тюльпаня. Будто он Пантелеймон какой-то! Но мальчик с готовностью стал откликаться на Паню. Так и повелось: в школе — Паня, во дворе — Тюлька. Иной раз Тюлька-Килька.
Теперь, когда Тюлька стал взрослым (как не крути, а тридцать восемь!), Тюлькой его могли звать только самые-рассамые друзья детства. И то при этом он так досадливо морщился, что постепенно Тюлька как-то изжился, превратившись в Тюльпаныча. Или даже Гиацинтыча.
Последний год у Гиацинтыча потускнела радость жизни. Ему самому это было странно! Карьера делалась как-то сама собой, без особого напряжения. Не приходилось придумывать многоходовых интриг, которых он на дух не переносил, или унижаться перед начальством (как он говорил, «прогибаться»). Тут ему повезло: начальство попалось толковое, грамотное, было чему у него поучиться, ценило деловые качества сотрудников, к тому же обращало внимание и на человеческие. Потому интриги и сплетни в коллективе не приветствовались, подхалимаж не оплачивался. Так что этой стороной жизни Гиацинтыч мог быть не только доволен, но и, можно сказать, горд.
Дети-подростки входили в тот возраст, когда, конечно, начинают вызывать опасения. В силу, например, незрелости ума и чисто детского любопытства перед всем новым. А ошибочки получаются уже вполне взрослые, с эге-гей какими последствиями. Жене самыми ужасными представлялись младенцы, подброшенные в корзинке накануне выпускных экзаменов. У Гиацинтыча, любителя посмотреть криминальную хронику, были варианты и покруче, но отец суеверно старался на своих детей их не примерять, тем более, что мать опекала ребят довольно плотно.
И вот, после некоторых раздумий и разглядывания своей жизни со всех сторон, Гиацинтыч пришел к выводу, что радость жизни и некоторое в ней разочарование образовались именно что из-за жены. Законной, можно сказать, супруги. Возникал закономерный вопрос: а что же так? В юности устраивала, а теперь нет? Гиацинтыч и над этим задумывался. Выходило так, что в юности они были одинаково молоды, свежи, одинаково незрелы и одинаково ничего из себя не представляли. Влюбились со всем пылом студенческой юности, поженились, родили детей. Восторги малость поутихли, и на сегодня Гиацинтыч, который про себя считал, что мужского обаяния не утерял, а финансовые возможности приобрел, к тому же не все перспективы исчерпал, смотрел на свою супругу критически и не мог решить, как ему следует поступить.
Жена, как ему виделось, была женщина во всем усредненная, некогда молодая. Он пытался справедливости ради найти в ней хоть что-то незаурядное. Пытался, но не находил!.. Ну разве что имя? В его круге Жанна была только одна — его собственная жена.
Это уже походило на кривое зеркало. Жанна не любила скандалов, склок, мелочных придирок. Считала, не следует расшатывать семейные отношения, не нужно по мелочам отравлять жизнь любимому человеку, который и без того надрывается на работе на благо семьи. Жанна вообще во всем пыталась оправдывать мужа, и отказывалась видеть, что он к ней переменился. Гиацинтыч же считал, что это результат ее слабохарактерности. Мол, у нее даже на скандал пороху не хватает! В этом он был неправ. На работе Жанна могла и на место поставить, и припечатать, и убедительно правоту доказать. Репутацию имела не железной леди, но уж никак и не тряпичной куклы, это точно! Только про эту сторону ее жизни Гиацинтыч не знал. Он не интересовался. А Жанна не рассказывала — ей работы и на работе хватало.
Так часто случается: общаешься с человеком в определенном ключе и в другой роли его вообще не представляешь. Поэтому встречаешь лечащего врача на улице не в белом халате, а в стильном пальто, и в упор не узнаёшь.
В общем, Гиацинтыч озадачился на предмет подбора достойной замены своей скучной Жанне. Многие его друзья были разведены, женаты не по одному разу, откровенно искали приключений. Всё это в задушевных пьяных мужских откровениях часто обсуждалось. И так выходило из разговоров, что поменять жену — это несложно и не стыдно, и ничего в этом особенного нет! Жёны до нас не дотягивают, ну и сами тогда виноваты!
Однако познакомиться с барышней легко и непринужденно получилось не сразу. Когда Гиацинтычу кто-то нравился, он вдруг начинал мямлить, смущаться и глупо улыбаться. Вот особенно эту глупую улыбку он в себе и ненавидел, но поделать ничего не мог. Любой знающий Тюльпаныча с юности только хмыкнул бы. Он и смолоду был неловкий кавалер и за Жанной ухаживал коряво, но он ей нравился, вот в чем было дело. Нравился — и всё тут! Она жалела его, видя неловкие потуги, которые так тяжело давались вообще-то умному и приятному парню. Жалела даже за его нелепое и такое красивое имя.
Замена со временем нашлась. Как часто мужчины наивно полагают, так и Тюлька был уверен, что это он высмотрел и охмурил 25-летнюю вчерашнюю студентку. На самом деле, это она мгновенно оценила его, «считала» с той скоростью, как считывают штрих-код с товара на кассе супермаркета. Еще не старый, не очень облезлый, достаточно простодушный, довольно дорого одетый, парфюм не противный — и, главное, взгляд у него ищущий. Ну что ж! Кто ищет, тот всегда найдет…
Долгое студенчество не было результатом Викиной лени или тупости. Она пыталась зацепиться в столице, поэтому несколько лет потеряла на романы с мужиками. Мужики находились, Вика немедленно уходила в академический отпуск, но жениться они не собирались, деньгами сорили неохотно (а хотелось, чтобы сорили), отношения в итоге долго не длились. Конечно, она не чувствовала себя мусором, для комплексов нужен самоанализ, а это так неудобно, считала она. Хотя злилась, что всё нужно начинать сначала.
Тюльпаныч оказался легкой добычей. Подыграть мужчине Вика умела. В постель ложилась со спектаклем. Она, будто бы, до этого имела одну большую любовь. На первом курсе, когда девушки так чисты и наивны. Но вот сегодня, не в силах побороть удивительной страсти (Тюлька мысленно поставил себе высший балл, дурачок!), она поняла, что слишком рано разочаровалась в этой жизни и разуверилась, что встретит настоящего мужчину и большую любовь. Тюльпаныч был в восторге! В первую очередь, от самого себя. Роман заполыхал со страшной силой.
Кое-что Тюльпаныча царапало, надо признаться. Вот например, когда Вика, победоносная Виктория, разнылась на пороге парфюмерного магазина, что у нее «душки» закончились: «Ну, Дуся!», — противно повисла на руке… Покоробило и от «душков», и от Дуси. Как кокотка дешевая, чесслово… Душки, кстати, обошлись недешево: в двести трудовых кровных долларов. Тюльпаныч некстати вспомнил, что Жанне таких дорогих никогда не покупал, ни ко дню рождения, ни к 8 марта, никогда, короче говоря… Ах, если бы он знал, что Жанна покупала себе те, которые были нааааамного дороже! Но она зарабатывала на них сама — это раз, и цену предусмотрительно супругу не сообщала, сберегая его нервы — это два. Но это отступление. А всем же интересно про любовь...
Дальше Вике понадобился велюровый спортивный костюм. К нему —абонемент в фитнесс-клуб. Потом ее так некстати согнали со съемной квартиры, и пришлось помогать ей финансово. Не оставлять же девчушку на улице! Ну и не в клоповник же к ней ездить, совсем себя не уважать! И пошло-поехало у Тюльпаныча перераспределение финансовых потоков… Вика между тем присмотрелась к нему и сочла, что хватит уже этих попыток номер семь — пора и замуж. Жена, как говорится, не стена, можно и подвинуть! А вот как это организовать?.. Вика нашла, можно сказать, остроумное решение.
В общепринятом смысле умной девушку назвать было трудно. Ум предполагает интеллект, образование, чувство юмора, самоиронию, способность предвидеть последствия, мудрость и многое другое. У Вики, скорее, был другой тип ума — земной, прагматичный, бытовой. Здесь она могла похвастаться расчетливостью, интуицией, хваткой. Поэтому для воплощения плана, в котором Тюльпаныч падет к ее ногам с криком: «Вика, я твой навеки! Возьми мое сердце и все мои деньги!», — она отправилась на консультацию к психологу.
В уютном кабинете психолога, в комфортном кресле, в релаксирующем аромате лавандового масла Вика не стала заливаться слезами и жаловаться на жизнь, чем премного удивила душелюба и людоведа, а хладнокровно изложила свою задачу: как лучше увести чужого мужа из семьи? Консультация не могла обогатить психолога, но внесла разнообразие в практику. Прямоту посетительницы (нет, ни в коем случае не пациентки!) психолог оценила по достоинству. Совет оказался на удивление прост: нужно всеми силами сеять раздоры в семье любовника, а самой на контрасте быть милой, пушистой зайкой. Нужно создать ему дома ад, чтобы даже самый тупой мужик быстро понял, что только с ней — рай.
— Вика, Вы же Виктория, клубника... Ну и организуйте ему «клубничку». Уверяю Вас, он будет в восторге! — поучала ее психолог. Потом критически оглядела потенциальную новую супругу Тюльпаныча и добавила: — Знаете, Вика, Вы девушка эффектная. Всё, как говорится, при Вас, но чтобы Вы заблистали, чтобы следующий муж был еще выше (мы же понимаем, что этот только промежуточный этап), Вам нужно набраться лоска. Не в плане ухода за собой, в плане манер, умения вести светский разговор…
Психолог строго «зыркнула» на Вику, мгновенно пресекая ее попытку возразить, что она и без того первая девчонка на деревне.
— Вот именно! На деревне!.. — подчеркнула она. — А нужно превратиться в светскую львицу!
Так Вика вышла на тропу войны. В какой-то степени ей было жаль Жанну: старенькая, красота и стати подувяли, не то, что у Вики. Побыла замужем — дай побыть другим! Но ведь когда-то ей достался юный Тюлька со всеми преимуществами юности. А Вике в качестве компенсации за потрепанность будущего супруга достанется его кошелек. А что? По ее мнению, справедливо.
«Клубничка» в исполнении Виктории выглядела так. Приходит, например, уставший Тюлька к ней после работы (для Жанны это было, разумеется, совещание), чтобы «посовещаться», гремит в прихожей ключами и зовет: «Котенок, привееееет!.. Это кто меня встречает?». А никто и не встречает. Он топает на кухню, там на столе записка: «Зайка, найди меня!». Тюлька вздыхает и начинает искать ее по всему дому. Постепенно заводится, ищет уже с азартом и — о, восторг! — находит ее в шкафу, таки да! — в костюме зайчика, который состоит из ушек, крошечного белья, где на трусикаx и впрямь пришит крошечный розовый хвостик. Понятно, что ужин откладывается на после «совещания».