Нойвид – небольшой тихий городок, расположенный недалеко от Кобленца. И хотя городок находится в самом центре Европы, туристов тут совсем нет. Город как бы спрятался от путешественников, тут ничего особо не предпринимается для того, чтобы заманить гостей к себе. Но если присмотреться - от каждого камня веет 1000-летней историей. В Нойвиде есть замок семьи фон Вид, в котором до сих пор графская семья и живет. Из замка не устроен музей, замок не перестроен под гостиницу. Нет, Виды спокойно живут в нем сами.
Сегодня я опишу две прогулки по Нойвиду, в два разных места, но сходных по тематике.
Когда мы переезжали в Нойвид, нам надо было найти для себя жилье. Пока мы искали подходящий дом и смотрели все продававшиеся дома в округе, нас занесло в интересный район Нойвида – поселок для рабочих завода Крупа (как мы ошибочно тогда думали). Это был небольшой поселок на берегу реки Вид - всего несколько небольших улочек. Все тут очень напоминало нам картинки из книжек про Незнайку. Аккуратные домики с красными черепичными крышами, с большими приусадебными участками. Один такой дом тогда продавался. И надо сказать, стоил он дороже, чем тот дом, который мы позже купили.
И только сейчас, сидя на карантине, я заинтересовалась историей этих домиков. Да, опосредованное отношение к заводам Крупа, эти домики имели, т.к. были построены фирмой Рассельштайн с 1909 по 1950 для своих работников. А сейчас существует фирма ThyssenKrupp Rasselstein GmbH, которая объединила несколько фирм отрасли в себе.
Это всё же не домики для рабочих завода Крупа.
Но понятие «круповские дома» в Нойвиде есть. И я стала их искать. И нашла на берегу Рейна многоквартирные дома, построенные примерно в то же время. Около 1920 года было построено 41 дом для семейных рабочих и одно общежитие для одиноких недалеко от сталеплавильного завода на берегу Рейна. И это, конечно, не такие симпатичные сказочные домики фирмы Рассельштайн. В настоящее время эти дома принадлежат фирме GSG, которая занимается строительством и эксплуатацией жилья.
По-видимому, дома Крупа относятся сейчас к социальному жилью, т.е. квартиры для бедных.
Что для меня интересно в таких домах, как поселок Рассельштайна и дома Крупа – это было служебное жилье. Т.е. семья там имела право жить, пока кто-то работал на заводе, в основном муж. Если, оставалась вдова или семья сокращалась, например, дети выросли и уехали, то могли переселить в более маленькую квартиру (дом), а в освободившеюся заселить другую, более молодую семью.
Интересен сам факт, наличия «служебного» жилья. И я стала думать, а есть ли оно сейчас в Германии. И да, вспомнила, есть. Например, при церкви есть дом для пастора. Или еще есть квартиры для хаусмастера (человек, который следит за технической исправностью и порядком в доме) в высотках или в каком-то комплексе домов.
И еще я вспомнила веселую историю, тоже связанную с переездом, но уже в город Хертен, в году так 2003-ем. Я нашла объявление о сдаче квартиры на вилле. Жить на «вилле» - показалось мне очень заманчиво, и я договорилась по телефону о встрече с хозяином, чтобы посмотреть квартиру. Нас встретил мужчина лет 45-ти, очень такой интеллигентный и строгий. Работал он врачом психиатрической больницы для пожилых пациентов в городе. Он показал нам квартиру. Она нам не понравилась, потому что была в полуподвале и маленькая. И он нам вдруг предложил посмотреть саму виллу. Мы пришли в восторг и радостно согласились. Он нам рассказал, что эта вилла когда-то была «служебной квартирой» директора «Zeche Ewald», шахты, где добывался уголь, и находилась она прямо напротив входа на территорию предприятия. Внутри вилла была на половину отремонтирована. И то, что было уже готово – было шикарно. Дорогие отделочные материалы. Все очень аккуратно и скрупулезно сделано. Хозяин сказал нам, что он все сам делает своими руками в свободное время. При этом в шикарной ванной комнате на полу находилось пар двадцать мужских очень аккуратно расставленных ботинок. В большом зале, площадью метров 100, лежали так же в своем неведомом порядке стопки книг и другие, совсем не к месту, вещи. Сбоку от зала была кухня, метров 30, с огромным современным кухонным гарнитуром с красными панелями. Нажав на кнопку на пульте, хозяин открыл жалюзи на огромном панорамном окне, выходящем в сад. На лужайке была горка и качели для ребенка. Хозяин грустно сказал: вот я купил виллу для жены и сына, начал ремонт, хотел все сделать для них своими руками, а теперь у меня нет ни жены, ни сына. Мы поинтересовались, что случилось. Ну, в общем, она от него сбежала. И вдруг он нам предложил, давайте я вам покажу еще другую квартиру, я тоже ищу туда жильцов. И мы с мужем поехали смотреть эту квартиру. Она уже была в очень простом многоквартирном доме, вроде наших хрущевок. Квартира была не убрана после жильцов. И это было не просто бедность, а нищета. Ужас, ужас. Мы сказали, маловато это нам будет. А он говорит, у меня есть еще одна трехкомнатная квартира этажом ниже. Там квартирант не платит мне деньги, и я, мол, его хочу выселить. И он открывает своим ключом квартиру! Не вилла конечно, но шик был тот же. И посередине гостиной стояла стремянка, и было видно, что какой-то аккуратный педант, что-то там красил на потолке. Зачем-то он открыл холодильник, и я сунула туда свой нос. Продуктов было немного, но их стоимость явно превосходила месячную плату за эту квартиру. Одна бутылка алкоголя стоила так половину цены. Мы скромно сказали, что это квартира нам подходит, но хозяин скукожился и замял этот вопрос. Мол, надо его еще выселить и т.д. Когда мы ехали домой, я уже сообразила, что в этой квартире он сам и жил. Зеркало там было такое же, как на вилле. Странная такая история – забавное маленькое приключение. А я его потом нашла на сайте больницы. Думала пригласить его на новоселье, но что-то мы не решились.
Вот так, не только депутаты российской Думы имеют право на служебное жилье!